Содержательные формы нынешней молодежной политики не такие веселые как в эпоху Якеменко

Движение НАШИ себя позиционировало как структура, которая остановит «оранжевую революцию». С этой задачей оно справилось.

Я не очень хорошо себе представляю, как можно отделить социальную или гуманитарную составляющую от политики. Есть определенное количество людей, в т.ч. среди журналистов, уверенных, что политика – это посылание некоторых сигналов и дальнейшее обсуждение этих сигналов в фэйсбуке, жежешечке и твиттере. К сожалению, так сформирована почти вся московская политическая тусовка, действующая по принципу реакции, а не по принципу работы. Но «Росмолодежь» прекрасно понимает, что когда дело касается подготовки кадров, - а именно на этом, как я понимаю, сейчас сосредоточен Белоконев, - подобная подготовка может осуществляться в достаточно широком поле.

Например, сейчас я иду по бульвару рядом с домом. Раньше бульвар был ужасен, а теперь это реконструированное собянинское нечто с лавочками и беседками. Когда человек из управы приходит к выводу, что в таком-то районе было бы неплохо сделать то-то и то-то – это тоже политика.

Или, допустим, когда на «Селигер» приглашается движение ЭКА, которое занимается тем, что работает со школами по линии высадки деревьев. С одной стороны – это социальный проект, с другой стороны, чем не политическая работа, если пресс-секретарь этого движения также защищает интересы жителей Хопра, протестующих против разработки никелевых месторождений?

Разумеется, молодежная политика в формате 2005 года, когда она сводилась исключительно к акциям движения НАШИ и «Молодой гвардии», насаживанию голов на колья, такая молодежная политика имени В. Якеменко - она, разумеется, умерла и никому сейчас не нужна. Содержательные формы, в которые переходит молодежная политика стали гораздо скучнее, они не такие веселые. Тем не менее, нужно понимать, что «Росмолодежь» - это часть правительства Дмитрия Анатольевича Медведева. Дмитрий Анатольевич Медведев помимо того что глава правительства – еще и глава партии «Единая Россия». Разумеется, есть какая-то политическая привязка. А как иначе? В то же время нынешний Селигер с одной стороны – непартийный, а с другой – мультипартийный. На нем представлены и «Молодая гвардия» и молодежное движение эсеров, и коммунисты, и ЛДПР, и еще какая-то тьма-тьмущая гражданских активистов, не входящих в партии. В этом суть обновленной «Росмолодежи» Сергея Белоконева. Она работает практически со всеми, кто занимается гражданским активизмом, не особенно заморачиваясь их политической принадлежностью, но вместе с тем - встраивает их деятельность в систему российской государственной политики. Никто этого особо не скрывает, как мне кажется. Впрочем, я человек сторонний, к «Росмолодежи» прямого касательства не имеющий, но тем не менее.

Смысл молодежной политики образца 2005-2007 года вполне очевиден – это была политика публичных действий, основу которой положила волна «оранжевых революций». Движение НАШИ себя позиционировало как структура, которая остановит «оранжевую революцию». С этой задачей оно справилось. Многие сегодня говорят о том, что никакой «оранжевой революции» и не могло быть. Но достаточно напрячь память, покопаться в скриншотах или отчетных документах, чтобы увидеть, что люди, которые так говорят сегодня, в 2005 году уверяли, что «оранжевая революция» обязательно будет. Но не надо жить прошлым. В этом смысле Белоконев достаточно умный человек, и даже министр Ливанов, должно быть, приблизительно понимает, насколько важно его участие в рамках реализации программы министерства образования. Белоконев достаточно умен, чтобы понять – жить повесткой 2005 года бессмысленно. Приятно, когда есть на свете журналист Кашин и толпа публицистов вроде Ольшанского или Давыдова, но это реликты. Насколько я понимаю, именно поэтому на них никто сейчас не обращает внимания. Пускай они остаются там где есть, а «Росмолодежь» будет прекрасно себя чувствовать.