Ближний Восток — кладбище несостоявшихся государств

Возможно, в Сирии формируется новое будущее несостоявшихся государств, умирающих в муках гражданских войн. Репортаж Александра Цыганова с заседания президиума Российской академии наук.

Большой Ближний Восток сегодня — кладбище несостоявшихся государств, прежняя форма которых корёжится, рвётся и отмирает в огне бушующих здесь сегодня гражданских войн. И от того, чем закончится ныне противостояние всех против всех в Сирии, зависит формирование новых государств — здесь и по всему миру.

Такой вывод можно сделать из дискуссии, что развернулась в стенах высшего учёного ареопага страны, — на заседании президиума Российской академии наук.

Острый кризис самой концепции национальных государств
Что мы видим сегодня на Ближнем Востоке? Если отвлечься от привходящих политических обстоятельств, обрамляющих тот или иной внутренний конфликт, то и в Ираке, и в Сирии, и в Йемене, и в Ливии, и в Сомали аналитический взгляд отметит одно общее явление. А именно — острый кризис национальных государств, самой концепции национальных государств в этом регионе. Точнее, глубокий системный кризис, поразивший саму систему национальных государств.

Такой вывод озвучил российский историк-востоковед, научный руководитель Института востоковедения РАН, член-корреспондент РАН Виталий Наумкин. По его оценке, кризис настолько широк, что все прогнозы учёных и в нашей стране и за рубежом по его развитию оказались несостоятельны.

«Самоопределение арабских стран проходило долго и с трудом, — пояснил свою мысль учёный, который является также президентом Общества востоковедов России. — Границы здесь бывшие колониальный метрополии оставили искусственные, оказались разделены племена, народы. Границы не отражают расселения наций, конфессиональных групп. Надо добавить кризис национальной идентичности — складывание гражданской нации, государства-нации идёт трудно, население глубоко разделено. Плюс к этому — молодость самих стран, молодость режимов, которые не научились и не умеют ими управлять, — всё это привело к поразившему весь Ближний Восток кризису государственности».

Впрочем, не только здесь. Как отметил академик-секретарь Отделения общественных наук РАН, декан факультета мировой политики МГУ Андрей Кокошин, «нет сомнения в том, что углубляющийся кризис национального государства присутствует не только здесь, в значительной мере тот же процесс происходит в Африке». «В мире происходит разрушение многих государств, тили, вернее сказать, там существуют несостоявшиеся государства-нации, которые просто не успели сложиться и укрепиться, — высказал мнение учёный.- На Ближнем Востоке мы наблюдаем одно сильное исключение — Иран. Это государство, которое чётко, последовательно отстаивает идею своего реального суверенитета, отстаивает государственность. Во многих других государствах мы можем прогнозировать распад».

Что такое — государство-нация?
«Современное понятие нации практически не включает в себя этнический элемент, это политическое понятие», — подчеркнул Андрей Кокошин.

Надо ли это так понимать, что под этим в академическом мире понимается некий общий, надэтнический «народ государства»?

«Государство-нация не несёт этнического или конфессионального смысла, за небольшим исключением, — пояснил Виталий Наумкин. — Вообще моноэтнических государств практически нет. Сегодня государства, как правило, поликонфессиональны, многонациональны и так далее. Даже при большом превалировании какого-либо этноса. Скажем, у нас в России более 80 процентов населения — русские. И всё равно она — многонациональна. Или возьмите, например, на том же Ближнем Востоке Иран или Турцию. В них собственно персов или турок — не больше половины, а 50 процентов — представители других этнических групп. Но, тем не менее, это состоявшиеся государства, которые в отличие от многих соседей, арабских, выдержали вот этот натиск глобализации и кризиса, который съедает многие страны изнутри. Таким образом, государство-нация содержит в себе элемент понятия гражданской, политической нации».

Наднациональной?

«Скорее, надэтнической», — поправляет учёный. И добавляет, что многие причины кризиса государств, в том числе и Сирии, Ближнего Востока исходят как раз из того, что такие «надэтнические нации» там сложиться просто не успели. И некоторые внешние игроки ударили именно по этому месту, чтобы переформатировать регион по своему вкусу.

«Разделённость в Сирии укоренена издавна, — отметил историк. — Ещё с французского владычества. Ирак — тоже разделённое государство. Национальные государства в их границах не выдержали испытания времени. В них не удалось создать наций, а формы управления в них не выдержали удара глобализации».

Поэтому кризис национального государства — это неспособность ряда государств в силу исторических причин, экономических, в силу ли заговоров внутренних либо внешнего давления сохранять самих себя и имеющих тенденцию к распаду, сформулировал профессор Наумкин.

Так что же — распад? Или… империя?
Да, но в силу логики вещей распадаясь, эти государства тем или иным образом опять придут к некой форме моноэтнического или моноконфессионального устройства оставшегося кусочка общества, не правда ли? А это — уже прообраз будущего моноэтнического государства. Или нет?

«Ну, во-первых, вопрос, сумеют ли ещё они устоять эти кусочки распавшегося государства, — отвечает Виталий Наумкин. — Где вообще красная линия, на которой остановится этот распад? Ведь так или иначе, но моноконфессинальных, моноэтнических анклавов практически нет.

Во-вторых, есть много путей. Есть путь, который люди нащупывают созданием каких-то наднациональных крупных объединений…».

…Империй, может быть?

«Империй, да, — соглашается учёный. — Вот у арабов была мечта создать великое арабское государство, объединить всех арабов. За это выступали так называемые арабские националисты, те же сирийские баасисты. А нынешние джихадисты, которые сегодня казнят и убивают людей, тоже имеют мечту объединить всех в одном халифате, в котором халиф будет всеми править. Это, впрочем, иллюзорная, утопическая концепция, но политическую тенденцию обозначает».

А именно, указывает профессор Наумкин: тупик, в который зашли — под тем самым внешним давлением — национальные государства региона, во многом вызвал к жизни такое явление как запрещённое в России «Исламское государство» (ИГИЛ). «Проект Исламского государства необычный — но это именно государственный проект, где функционируют государственные институты, — констатировал Наумкин. — Это страшное, но это государство. И вот преодоление разделённости, строительство нового государства идёт через такую форму».

Тогда что же — получается, что в Сирии тупик? Даже если победить, физически частью уничтожить, частью разогнать игиловцев, — так или иначе однажды там всё начнётся заново. Пока на месте Сирии — или Ирака, Йемена, Ливии и так далее — не сложатся настоящие государства-нации? Это ж сколько крови будет стоить!

Когда мы ввели в Сирию наши ВКС, оставалось месяца полтора до того, как исламисты взяли бы Дамаск, высказал оценку востоковед. Это вмешательство указало на другой вектор возможного развития — не Асад навсегда, а мы поддерживаем легитимность и свободный выбор сирийского народа.

То есть, говоря иными словами, «нужно, чтобы был мирный процесс». А для этого надо найти компромисс между всеми вменяемыми силами. И тогда сама легитимность как нынешнего мирного, так и будущего политического процесса — а следовательно, легитимность и когда-нибудь сложившегося в его ходе режима позволит перешагнуть этап распада. Если не совсем, то в большей части. А уже это позволит в подходящих условиях растить в Сирии то самое государство-нацию.

И не только в Сирии. Путь, указанный Россией, — ребята, главное не какой режим, не чья власть, главное — в строго легитимной обстановке выращивать общее государство, свою маленькую, но империю, — этот путь пригоден и для других государств региона. И тогда из кладбища государств, корчащихся в огне войн, Ближний Восток имеет шансы стать если не инкубатором, то хотя бы садом, где смогут расти новые, здоровые государства. Идёт же, в конце концов, такой процесс в Азиатско-Тихоокеанском регионе, как свидетельствует академик Кокошин. Значит, ничего невозможного нет.

А ведь тоже — как корчилось тут всё ещё три десятилетия назад…

Александр Цыганов