В ЦИК обсудили выборы по-новому

В Центризбиркоме РФ 18 ноября состоялось ежегодное пленарное заседание Общественного научно-методического консультативного совета. На одной из дискуссионных площадок эксперты, политики и члены ЦИК обсудили перспективы возрожденной в обновленном виде смешанной системы выборов Госдумы РФ. Хотя в целом возвращение в парламент одномандатников собравшиеся одобрили, у каждого нашлись свои замечания к принятому закону.

По сравнению с избирательной кампанией 2011 года, выборы Госдуму VII созыва в 2016 году пройдут по новым правилам. Во-первых, уже принят закон, который возвращает смешанную систему. Впервые с 2003 года половину нижней палаты парламент сформируют одномандатники. Во-вторых, будет действовать сниженный до 5% проходной барьер для списков. В-третьих, в России кратно возросло число легальных партий благодаря упрошенной системе регистрации. Это три главных новеллы, каждая из которых, в свою очередь, предполагает целый блок сопутствующих специфических новшеств. Все это и обсуждали участники профильного круглого стола в Информационном центре ЦИК РФ.

Мнения собравшихся экспертов разделились уже по базовому вопросу — а стоило ли вообще отказываться отвыборы исключительно по партийным спискам всего лишь через два выборных цикла (2007 и 2011 гг.)? В частности, замруководителя Федеральной службы государственной статистики (Росстат) Максим Дианов полагает, что любая даже самая, казалось бы, неудачная система выборов должна просуществовать хотя бы 3−4 цикла. В качестве примера он привел действовавшую в СССР систему выборов, которую несколько участников круглого стола раскритиковали за безальтернативность. «Так вот тогда недовольство людей выражалось в неприходе на выборы, и власть мгновенно реагировала на это», — поясняет он свою мысль о том, что любая система адаптируется через какое-то время работы.

К противникам возвращения старой системы примкнула и депутат Госдумы, член фракции «Справедливая Россия» Татьяна Москалькова. Она полагает, что отказ от смешанной системы в 2003 году был обоснован, потому что она была «большим испытанием для политической системы России». Фактически победа одномандатника зависела от того, сколько денег он готов потратить на свою кампанию, поясняет она. Кроме того, возврат к этой системе сейчас, по ее мнению, повышает политические риски в свете украинского кризиса. «Важно сохранить президентскую форму правления, сохранить партийное единство, важно не уйти в украинскую систему», — считает она.

В свою очередь, председатель правления Центра политических технологий Борис Макаренко причислил себя к сторонникам смешанной системы. По его словам, в России партии «как не обладали авторитетом в глазах избирателей, так и не обладают, но получили монополию на формирование представительной власти, отодвинув депутата от реальных людей». Кроме того, политолог отметил, что из-за мажоритарной системе в России устоялась практика сдачи мандата после выборов. Речь о том, что списки партий в регионах регулярно возглавляют либо известные чиновники, либо федеральные политические лидеры, которые в итоге от мандата отказываются, и место достается малоизвестным людям, шедшим за их спинами. При всех недостатках предлагаемой системы, которые отмечает Макаренко, она все же должна сблизить людей и депутатов.

Член Общественной палаты РФ, сопредседатель Совета по национальной стратегии, политолог Иосиф Дискин считает изменение правил выборов естественным процессом, связанным с переменами приоритетов в обществе. «Согласитесь, что Россия 1993 года и Россия 2012 года — это очень разные России. Так вот, важно встраивать предложения по эволюции избирательного процесс в соответствии с эволюцией общества», — подчеркнул он.

О том, что возвращение смешанной системы — это реакция власти на изменение настроений в обществе говорит и член ЦИК Сергей Даниленко.

«Власть ищет оптимальный вариант с учетом социально политической обстановкой. В Турции, Италии, да и других странах тоже меняются правила от выборов к выборам», — добавляет он. В частности, «мажоритарка», по его мнению, должна вернуть интерес к электоральному процессу.

Прозвучало на встрече и множество предложений, что можно было бы еще поменять к выборам 2016 года. Например, член ЦИК от партии «Патриоты России» Евгений Шевченко напомнил о том, что в России действуют более 70 партий, большинство из которых не принимают активного участия в политике. По этому, считает он, на выборы нужно пускать только те из них, у которых есть не менее пяти фракций в региональных заксобраниях (сейчас нужна только одна). А период дозволенной политической неактивности нужно сократить с 7 до 2 лет: если партия не участвует в выборах, то ее лишать лицензии. Предлагает Шевченко пересмотреть и некоторые правила ведения кампании, в частности, распределять эфир госканалов не только на парламентские партии, но и на те, что имеют фракции в 10% закособраний страны. Кроме того, он считает необходимым снизить уровень бюрократии в избирательных комиссиях, чтобы минимизировать количество кандидатов, снимаемых с выборов по формальным основаниям.

В свою очередь, член ЦИК Елена Дубровина полагает, что законодательство необходимо очищать от «дискредитирующих факторов» или «нереалистичных норм». К таковым она отнесла так называемый муниципальный фильтр на губернаторских выборах. По ее словам, преодолеть его самостоятельно могут лишь кандидаты, договорившиеся с «Единой Россией». Еще одна нереалистичная норма, по мнению Дубровиной, — ограничение периода агитации в СМИ одним месяцем перед днем голосования. Эксперт считает, что раз эту норму нарушают все кандидаты, выдавая агитацию за информацию в СМИ, то и пытаться контролировать ее не зачем, тем более, что от этого нет очевидного вреда.

Доктор юридических наук, профессор, полковник полиции Михаил Костенников предупредил, что любая смена системы так или иначе порождает «всплеск коррупции, особенно на местах». Поэтому, по его мнению, необходимо обратить внимание на ряд возможных нарушений и принять превентивные меры. Речь, например, об использовании государственных СМИ в пользу отдельных кандидатов, привлечении правоохранительных и контролирующих органов для блокирования кампании конкурента (изъятие агитации или попытки уголовного преследования), использовании административного ресурса для незаконного распространения агитации в бюджетных учреждениях, а различных формах подкупа избирателей властью обещаниямивысоких пенсий или иных выплат.

«Учитывая все это в комплексе нужно минимизировать риски воздействия на итоги голосования», — подчеркнул он.

Политолог Борис Макаренко также предложил несколько возможных новаций. В частности, позволить регионам самим выбирать, сколько подписей кандидаты должны собирать для выдвижения. Облегчить непарламентским партиям процедуру выдвижения кандидатов, потому что в противном случае от них никто не захочет баллотироваться: никаких преимуществ по сравнению с самовыдвижением, а риски выше, т. к. больший объем документов для проверки. Четко прописать все основания для снятия кандидата с выборов.

Частично эти идеи поддержал и член ЦИК Сергей Даниленко. Он согласен, что 3% подписей избирателей округа для выдвижения одномандатника — это слишком трудно. Впрочем, он согласился и с идеей другого участника дискуссии, который предлагал наделять правом свободного выдвижения кандидатов на выборах Госдумы только партии, у которых есть не менее пяти фракций в региональных заксобраниях.

Известный политтехнолог, директор Научно-исследовательского института политической социологии Вячеслав Смирнов, в свою очередь, предложил уравнять шансы всех «малых партий», обязав всех их собирать подписи. По его словам, организация сбора подписей за одного кандидата в зависимости от региона стоит до миллиона рублей, и «типовому кандидату» проще заплатить эти деньги малой партии, которая его выдвинет, чем организовывать все самому.

Александр Дюпин