От академического колледжа к академическому университету

Отечественное образование и всю его систему в последние годы принято ругать. Часто и по делу. Чего стоит то же снижение в 2014 году минимального балла ЕГЭ по математике до совершенно постыдных 20 баллов! А как оценить прогресс к 2016 году, в котором балл собираются поднять до не более «почётных» 27?.

Про русский язык и говорить многие не хотят, видя выход только в новой реформе, которая легализовала бы «грамотность» миллионов путающих «-тся» и «-ться», пишущих «не-» слитно с глаголом, употребляющих вводное слово «вообщем» и так далее…

Однако в последнее время всё чаще стали мелькать свидетельства, что не так всё и плохо в этой области. Не то чтобы реформы, наконец, принесли ей процветание — если не считать, конечно, подъём балла по математике с «единицы», в пересчёте на советскую систему, до 1,35. Но зато параллельно в отрасли укрепляются — или зеленею засохшие было — системы обучения, нацеленные ни более не менее как на массированную подготовку новых боевитых кадров для российской науки. На эту мысль навёл, в частности, только что отмеченный юбилей Высшего химического колледжа (ВХК) РАН, который уже 25 лет работает в лоне Российского химико-технологического университета имени Менделеева.

Программа устранения разрыва
Что он собою представляет? Это первое высшее учебное заведение РАН, образованное с целью подготовки химиков-исследователей для работы в ведущих академических научных центрах. Основное отличие от других, если можно так выразиться, классических образовательных вузов руководители колледжа видит в том, что в нём осуществлена «максимально возможная интеграция с академической наукой и ранняя научная специализация студентов». Иными словами, здесь учебная программа имеет целью устранение разрыва между высшим образованием и практикой современных научных исследований. Обязательной частью учебного плана здесь с самого старта обучения является научная работа студентов. Причём идёт она непосредственно в академических институтах РАН — в Институте органической химии, Институте общей и неорганической химии и в Институте элементоорганических соединений.

Соответственно, программы учебных курсов разработаны с учётом новейших научных достижений, а занятия проводят как учёные академических институтов, так и профессора ведущих химических вузов Москвы. Здесь преподают 4 действительных академика РАН и 4 члена-корреспондента, в научной подготовке студентов задействовано около200научных сотрудников из девяти академических институтов. При том, что студентов на всех пяти курсов — только 105 человек, конфигурация образования в колледже представляется весьма нетривиальной. Собственно, при длительности обучения в 5 лет, это заведение вполне закономерно считать вполне полноценным вузом. Академическим вузом.

«Это замечательное начинание и совершенно уникальное образовательное явление в нашей стране, в котором всё объединено — великолепная учебная программа и новые подходы к преподаванию химии, — описал нынешнее состояние химического колледжа РАН руководитель лаборатории химии гликоконъюгатов ИОХ РАН, член-корреспондент академии наук Николай Нифантьев. — Но главное, что всё это объединено научной практикой и возможностью вовлечь молодёжь в непосредственное проведение экспериментов в настоящей лаборатории».

Результаты впечатляют: каждый год премии и награды у школьников, у студентов, у молодых учёных. За 14 лет выпускники ВХК получили 12 золотых медалей с премиями РАН за лучшие научные работы.

Хорошо закрытое старое
И вот тут мы подходим, пожалуй, к главному. Ведь собственно в самой этой идее изначально ничего особо революционного не было. Первый подобный опыт был сделан ещё в 1963 году, когда академиком Михаилом Лаврентьевым в Новосибирском Академгородке была открыта первая в мире специализированная физико-математическая школа. В дальнейшем подобных специализированных школ, становящихся полноценной ступенью подготовки научных кадров для академических институтов, было создано немало. И перспективность их, полезность для общества и государства специалистами оценивалась весьма высоко.

Похожие учебные заведения создавались и в других областях знания, в том числе и в химии. Например, один из ведущих специалистов страны в химической физике, вице-президент РАН Сергей Алдошин рассказывал в интервью ТАСС: «Мы много стремились к интеграции школы и научных организаций, поэтому неслучайно у нас в Черноголовке были созданы, так называемые, классы МГУ — к нам приезжали университетские преподаватели читать курсы лекций». Более того, по его словам, дети могли прямо в школе сдавать предварительные вступительные экзамены, и многие выпускники 10-го класса уже весной знали, что они — студенты Московского университета.

Подход, конечно, несколько другой — упор делается всё же на основательную подготовку школьников именно к продуктивной учёбе в профильном вузе, в то время как в ВХК уже студентов втягивают в научную работу. Но, в общем, это явления смежные — и в колледж присматривают детей ещё на школьной скамье, и в МГУ тоже стремятся сближать учебный процесс с научным.

Но позднее, в ходе реформ, когда страна яростно рванулась в капитализм, именно в этом сегменте общественных интересов отчего-то возобладало неуёмное стремление к социализму — да нет, к коммунизму! Было как-то признано, что подобные специализированные школы нарушают… социальное равенство. После принятия закона о монетизации льгот, был изменён статус даже тех из них, за которыми стояли мощные вузы и академические институты. Такие школы, из которых ещё недавно 100 процентов ребят поступали в вузы — причём большею частью в «свои», становясь как бы на эскалатор дальнейшей научной карьеры, — эти школы передавались в муниципалитеты. Со всеми вытекающими.

«На сегодняшний день эта система, в силу разных причин, развалена, — констатировал академик Алдошин. — Была сломана замкнутая и непрерывная система образования „школа-вуз-аспирантура-институт“, которая на самом деле давала специалистов очень высокого уровня. В Черноголовке к этой системе еще можно было присоединить ещё и детский сад, куда ходили дети научных сотрудников. Закономерный результат — дети перестали в таком количестве поступать на физфак, химфак в МГУ, на Физтех, в медицинские вузы. Один год лидером по поступлениям в городе вообще стала Академия МВД».

Система самоспасения
Самоспасение общественного образования — и, следовательно, самого общества, — впрочем, надолго не задержалось. Институт специализированных школ стал возрождаться на частном уровне — в виде гимназий самого разнообразного профиля, вплоть до школ архитектурного развития. Вторым мощным сегментом стали школы при вузах — при МГТУ, МАИ, РУДН и так далее.

Ну, а третий путь нашли академические институты. Его воплощение стал ныне, в частности, Высший химический колледж РАН Российского химико-технологического университета имени Менделеева.

Он начался с… недовольства. Академия наук, тогда ещё СССР, будучи не удовлетворена уровнем подготовки выпускников химических вузов, в 1990 году решила сформировать собственную систему подготовки будущих химиков. Тогда были созданы не только Высший химический колледжпри РХТУ, но и Высший колледж наук о материалах (впоследствии преобразованный в факультет наук о материалах (ФНМ) МГУ, а также наладила реальную работу нескольких вузов по различным направлениям.

Это было закономерно: благодаря такому подходу академия дополняла базовые учебные планы сотрудничавших с нею вузов не только программными пожеланиями институтов, участвующих в подготовке студентов, но и обеспечивала их группы всем своим научным достоянием — материальными возможностями, инфраструктурой, библиотеками, помещениями. И прежде всего — преподавателями, у каждого из которых имело одно немаловажное достоинство: они все были практиками. Они были реальными исследователями, которые вовлекали учащихся в полноценную научную работу, делали их, по сути, младшими научными сотрудниками с самого начала учёбы.

В результате на протяжении всех непростых для отечественной науки 90-х и «нулевых» годов все ведущие академические институты по химии, по крайней мере, в Москве, пополнялись, в основном, выпускниками таких «учебных эскалаторов» РАН.

При этом важен ещё один социальный аспект в этом положении вещей — утечка мозгов. Точнее, снижение её объёмов. Как подсчитали в одной из своих статей академик Олег Нефёдов (соорганизатор и нынешний председатель Высшего химического колледжа) и доцент МГУ Игорь Свитанько, у студента, начинающего научную работу на 3 — 4 курсах, «к защите диплома, а) не сформировались взаимоотношения внутри коллектива, нет свободы выбора темы, а дипломную работу он выполняет для руководителя-аспиранта, и б) нет существенного научного задела».А нет задела — нет и мотивации к продолжению работы в России. «Такие студенты к моменту защиты диплома наверняка разослали десяток резюме в западные университеты, — утверждают, исходя из практического опыта, учёные. — Даже если не вышло уехать сразу, все равно выпускник уже перестроил своё мироощущение на чемоданное».

Но если начать раньше, как это и делается в ВХК РАН, пишут авторы, то к поступлению в вуз учащийся уже имеет научные публикации, часто победы в конкурсе научных работ российского либо международного уровня. К 3-му курсу он уже имеет исследований на объём хорошего диплома, а к его защите у такого студента практически готовая диссертация. Результат: начало эффективной научной работы смещено на 19 — 20 летний возраст, пик научных результатов — 24 — 25 лет, и вопрос об отъездах из животрепещуще-сиюминутного смещается по времени как минимум до защиты кандидатской. А там уже — возраст, когда разум начинает задаваться вопросами, а нужно ли куда-то ехать, начинать с нуля, если в своей стране ты воспрошен и обласкан.

От «горизонтального университета» к академическому
«Непрерывность исследований — незыблемый принцип непрерывного фундаментального образования», — такую максиму в итоге формулируют учёные, стоящие у руля ВХК РАН. И предлагают выходить на следующий уровень — создавать генеральную систему, в которой Российская академия наук в лице своих институтов взаимодействовала бы с вузами и школами в схеме непрерывного образования — как химического (сами заинтересованы), так и прочего. Вплоть до курирования академическими учёными учебного процесса с 9 класса и до защиты кандидатской диссертации.

Более того, указывает член-корр. РАН Николай Нифантьев, подобная система образования — «горизонтальные университеты» — ныне стала распространяться по миру. «Смысл их заключается в том, что ряд вузов, формально разделённых между собой, формально образуют единую образовательную систему, в которой присутствуют разные дисциплины, — пояснил он. — В принципе, это абсолютно прогрессивная и очень перспективная система, потому что на этом пути будут реализованы все положительные моменты, которые даются объединением инструментов школы, высшего образования и академической науки».

Очень похоже, что в этом отношении у России есть все основания не отстать от мировой тенденции в высшем образовании. Про математиков и физиков уже говорилось, но вот и историки занялись тем же: например, Институт всеобщей истории РАН под руководством своего тогдашнего директора, а ныне научного руководителя академика Александра Чубарьянапринял на своей базе исторический факультет Государственного академического университета гуманитарных наук. К преподаванию в нём тоже привлекаются крупнейшие учёные, и студенты так же имеют возможность непосредственно участвовать во всех научных мероприятиях, что позволяет передавать молодёжи из первых рук навыки и традиции академической науки.

В целом сегодня уже и «физики», и «лирики», и химики, и историки, принадлежащие к академии наук, сходятся в одной логике: на основе учебных заведений, уже организованных с участием РАН, и тех, которые могут быть организованы, само собою напрашивается создание Академией наук своего университета. Который соединит в себе лучшие черты федерального исследовательского центра и федерального университета. Университета РАН.

Он не станет конкурентом имеющимся вузам. Те, разумеется продолжат готовить специалистов для всего народного хозяйства. И лучшие выпускники, конечно, всегда будут иметь возможности пойти в академическую науку. Но последняя получит возможность полагаться и на собственные способности готовить кадры строго для себя. Ставя талантливую и перспективную молодёжь со школьного возраста на «эскалатор», который будет поднимать таланты к перспективам высокого научного признания.