Нацизм, наука и УК

Любому человеку, изучавшему историю, понятно, что Ленинград в годы войны был важнейшим стратегическим объектом и сдать его Гитлеру было равносильно капитуляции СССР.

После пяти лет дискуссии Госдума 7 апреля приняла в первом чтении обновленный вариант законопроекта об ответственности за реабилитацию нацизма в годы Второй мировой войны. Эта новость вызвала настоящую панику в ряде СМИ и социальных сетях, т. к. была истолкована, как попытка заткнуть рты историкам, исследующим события того периода, и журналистам, которые об этом рассказывают. На деле эти рассуждения, конечно же, ничего общего с реальностью не имеют.

Речь идет о достаточно старой идее запретить в России нацистскую пропаганду и помешать фальсификации истории.

А мы видим, что на протяжении вот уже более четверти века в Прибалтике, Украине и ряде стран Восточной Европы романтизируют гитлеровцев и реабилитируют фашистов. Понятно, что это для них — основа нового суверенитета, построенного на отрицании всего советского опыта, опыта совместной жизни в социалистическом лагере и в одном СССР. И вот появляются многочисленные «урапатриоты». которые пытаются показать, что не все, кто боролся против СССР, были такими уж плохими парнями. Например, эстонцы, поляки, латыши, венгры, украинцы и так далее, служившие в СС.

Так вот, когда такие вещи происходят в других странах, это неприятно и с этим должна бороться наша дипломатия. Но когда аналогичные недобитки поднимают голову у нас в стране, с ними необходимо бороться, вплоть до привлечения к уголовной ответственности. Для чего, собственно и был создан обсуждаемый законопроект. Впервые в качестве серьезного документа проект закона о запрете реабилитации нацизма попал в Госдуму в 2009 году. Под ним подписались такие депутаты как Борис Грызлов, Вячеслав Володин, Олег Морозов, Андрей Воробьев.

«Законопроект предполагает дополнение раздела УК о международных преступлениях новой статьей 354.1, устанавливающей ответственность за отрицание или одобрение преступлений нацизма, нацистских преступников признание неправомерными действий антигитлеровской коалиции. Переоценке решений международного Трибунала в форме одобрения завоевательной политики нацизма, отрицания фактов преступлений нацизма на оккупированных территориях, или, более того, объявление преступными действий антигитлеровской коалиции по сопротивлению агрессору является, ввиду вышеизложенного, международным преступлением», — говорится в пояснительной записке.

Этот документ прошел проверку в Верховном суде и получил одобрение, т. к. не вызвал никаких противоречий с базовыми юридическими принципами.

Об этом говорится в официальном ответе зампредседателя Верховного Суда РФ Анатолия Петроченкова на соответствующий запрос депутата Павла Крашенинникова.

Однако из правительства, несмотря на всецелую поддержку самой «идеи необходимости пресечения попыток посягательства на историческую память в отношении событий, имевших место в период Второй мировой войны», все же прислали отрицательный отзыв. Объяснение было вполне логичное: «Законопроект нуждается в серьезной историко-правовой экспертизе», — говорится в документе, подписанном Сергеем Собяниным, тогда занимавшим пост главы аппарата правительства.

Сомнение вызвала, например, формулировка «объявление преступными действия стран-участников антигитлеровской коалиции». Действительно, не понятно, что подразумевается под «объявлением», а также не понятно о запрете на какой конкретно вид деятельности идет речь. Юридически некорректной в правительстве сочли и формулировку «искажение приговора Нюрнбергского трибунала». Как говорилось в отзыве на законопроект по этому поводу: «Из текста законопроекта не ясно, каким образом можно исказить приговор, вынесенный Нюрнбергским трибуналом и вступивший в силу».

Если говорить по сути: отрицательный отзыв на тот первоначальный вариант можно объяснить тем, что документ предлагал фактически наказывать за оценочные суждения. Скажем, как оценивать бомбежку Дрездена или ядерный удар по Хиросиме и Нагасаки? И то и другое сделали союзники по антигитлеровской коалиции, но и то и другое, например, лично я считаю такими же преступлениями, как и бомбежку нацистами Минска или Сталинграда. То же самое относится и к прижившемуся сейчас гнусному и лживому штампу о том, что якобы русские солдаты, наступая на Берлин, изнасиловали пол Германии. Это историческое вранье, не имеющее никаких подтверждений, но юристы вполне резонно отмечают, что тут для определения наказания тяжело обозначить формальную грань. Действительно, сажать, если сказал, что «изнасиловали пол-Германии», или за «треть Германии»? В общем, тут законопроекту очевидно не хватало правовой конкретики.

Учитывая эти замечания, в том же 2009 году депутаты внесли на рассмотрение Госдумы новую, значительно упрощенную редакцию того же закона. Его суть сводилась к запрету на публичное отрицание фактов, установленных Нюрнбергским трибуналом. Именно эту редакцию я считаю наиболее корректной, т. к. она гарантирует ученым безопасность любых исторических исследований. Она лишь устанавливает очевидные рамки. Например, нельзя публично заявить или написать в СМИ или книге о своей поддержке карательных операций против белорусских сельчан, или об одобрении уничтожения евреев в годы Войны. Если же написал — будь добр присесть на три года.

Однако депутаты не сочли этот документ исчерпывающим, т. к. он вообще не предполагал запрета на оценочные, но в то же время очевидные в своей лживости и ангажированности вещи.

Так, например, любому человеку, хоть чуть изучавшему историю, понятно, что Ленинград в годы Войны был важнейшим, ключевым стратегическим объектом и сдать его Гитлеру в 1941−42 гг было равносильно капитуляции СССР. Но, например, телеканалу «Дождь» это не помешало позволить себе абсолютно дилетантские спекуляции на этот счет, что спровоцировало абсолютно справедливое возмущение в обществе.

И я считаю, что по-хорошему, за такие вещи тоже должно бы быть наказание. Но проблема в том, что ясной, юридически прозрачной формулировки для определения рамок преступности деяния, до сих пор так и не было предложено. Именно поэтому все новые редакции закона (в том числе, и исходившие из недр Совета Федерации), так и не были приняты за минувшие 5 лет.

Ситуация изменилась в 2013 году после нашумевшей истории с заявлением Леонида Гозмана, сравнившего солдат, воевавших за СССР с солдатами, воевавшими за Гитлера. Именно тогда Ирина Яровая предложила свой обновленный законопроект на эту тему, в котором были очень жесткие формулировки. Как она сама рассказывала, в этом был элемент провокации. Ей хотелось как можно громче напомнить о том, что мы все чаще сталкиваемся с попытками реабилитации нацизма, и эта проблема сохраняется вот уже несколько лет. Накат на Яровую был яростным, но она справилась, выдержала и смогла доказать, что ее позиция достойна не только уважения, но и того, чтобы к ней многие присоединились.

Тем более, что за последний год ситуация с попытками реабилитации нацизма и фальсификации истории резко ухудшилась. Нацистский режим пришел к власти в Киеве, в массовое сознание посредством кинематографа было запущено и, к сожалению, приживается вранье про «изнасилованный Берлин».

Произошла нашумевшая история с опросом о целесообразности сдачи Ленинграда на телеканале «Дождь». Все это требовало незамедлительной реакции. Поэтому 7 апреля в первом чтении документ был принят в редакции Яровой, несмотря на то, что, повторюсь, на мой взгляд, он содержит ряд неточных формулировок, которые могут потенциально угрожать историческим исследованиям. А могут и не угрожать.

Например, законопроект криминализирует «отрицание фактов, установленных Нюрнбергским трибуналом» и «распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР во время Второй мировой войны». Если первая формулировка кристально понятная, то вторая мне не совсем ясна.

По идее, человек не может не знать, что распространяет заведомо (подчеркну это слово) ложные сведения. Но он может вполне добросовестно заблуждаться, и считать эти сведения истинными. Как доказать, то, что обвиняемый был уведомлен, что эти сведения – ложные? Наказывать за это предлагается штрафом до 300 тысяч рублей или лишением свободы на срок до 3 лет. А для должностных лиц, с использованием СМИ или «с искусственным созданием доказательств обвинения» - штрафом 100-500 тысяч рублей или лишением свободы до 5 лет с ограничением права занимать определенные должности на срок до 3 лет. Понятно, что такое наказание заставит замолчать многих симпатизантов Фюрера. Но не остановит ли оно исследования многочисленных историков по темам коллаборантов, РОА и тд?

Впрочем, принятие документа в первом чтении не значит, что он не претерпит изменений в последующих чтениях. По моему мнению, ко второму чтению профильный комитет получит множество поправок, часть из которых будет наверняка принята, и смягчит документ. В итоге получится что-то близкое как раз к упрощенному варианту 2009 года, вводящему запрет на отрицание преступлений, доказанных в ходе Нюрнбергского трибунала.

И это будет хороший первый шаг в этом направлении. В будущем, на появившуюся законодательную базу можно будет постепенно насаживать новые формулировки, и мы постепенно придем к более полному пониманию того, что считаем недопустимым и что должно караться в рамках Уголовного Кодекса.