Мораль, политика и комедия

Стоит задуматься о том исключительном обстоятельстве, что две максимы, с помощью которых можно попытаться наиболее точно определить морально-политический статус человека в современном мире, имеют родом комедию.

Homo homini lupus, человек человеку - волк – краеугольный камень западной политики – обнаруживается у Плавта («Ослы», 495, где он в шутку предостерегает от тех, кто не знает, что такое другой человек). А homo sum, humani nihil a me Alienum Puto, я – человек, а ничто человеческое мне не чуждо - возможно, самая удачная формулировка основания всякой морали, - у Теренция («Самоистязатель», 77). Не менее удивительно и то, что определение принципа права «каждому - свое» (suum cuique tribuere) воспринималось древними как наиболее подходящее определение того, о чем идет речь в комедии, об этом говорится в толковании Теренция без всяких оговорок: комическое преимущественно — это assignare unicuique personae quod proprium est. Если приписать каждому человеку характер, который его определяет, он станет смешным. Или, в более общем смысле, любая попытка определить, что такое человек, обязательно заканчивается комедией. Именно это и показывает карикатура, на которой попытка ухватиться во что бы то ни стало за человечность каждого индивидуума превращается в насмешку и поистине смехотворна.

Платон, должно быть, имел в виду нечто подобное, когда создавал персонажей своих диалогов на основе явно комических мимов Софрона и Эпихарма. «Познай самого себя» — это принцип, противоположный всякому трагическому высокомерию, и он может породить лишь игру и шутку, даже если они могут быть и совершенно серьезны. Человек, по сути, не является субстанцией, границы которой можно проследить раз и навсегда, - это, скорее, текущий постоянно процесс, в котором человек не перестает быть бесчеловечным и животным и в то же время становится человеком и говорящим существом. Вот почему, если трагедия выражает нечеловеческое, и когда герой вдруг с горечью осознает свою бесчеловечность, то это приводит к немоте, то persona, т.е. комическая маска, доверяет улыбке единственно возможное выражение того, что уже не является, но все же остается человеческим. И вопреки непрерывно продолжающимся отвратительным попыткам Запада возложить на трагедию ответственность за определение морали и политики, необходимо каждый раз напоминать, что прибежищем человека на земле является комедия - возможно, не божественная, но которая, тем не менее, выдает в смехе свой секрет – смиренный союз с идеей счастья.

Quodlibet, 11 марта 2024 г.