Кризис патриотического дискурса происходит на фоне триумфа патриотов во власти

Были ожидания, что когда патриоты проникнут во власть, то в стране все кардинально поменяется. На самом деле выяснилось, что патриотизм прекрасно уживается с коррупцией и другими социальными болезнями.

Более года прошло с момента инаугурации на третий президентский срок Владимира Владимировича Путина. Некоторыми комментаторами главным событием прошедшего года на политической сцене объявляется так называемый консервативный поворот. ТАСС-Аналитика побеседовала с одним из экспертов по политическому консерватизму, консервативным политологом Александром Бородаем о том, как консервативный поворот и новая путинская легислатура повлияли на патриотический дискурс.

ТАСС-Аналитика: Чем отличается патриотизм 2000-х от патриотизма 90-х?

Александр Бородай: Прежде всего, размытостью своих организационных форм. В 90-е годы патриотическое движение объединял общий враг – ельцинский режим. Тогда оно было довольно широким и массовым, а образ врага придавал ему единство. С приходом Владимира Путина ситуация принципиально изменилась. Во власти очень много патриотов или идентифицируемых патриотической массой как «свои». Даже в считающемся либеральным правительстве Дмитрия Медведева есть такие люди, как Дмитрий Рогозин или Владимир Мединский. Я уже не говорю об Администрации Президента. Там достаточно патриотически настроенных людей.

ТАСС-Аналитика: Считается, что пик патриотических настроений пришелся на 1993 год, после чего движение пошло на спад. Неудача по восстановлению конституционного порядка в Чечне также больно ударила по патриотам. Почему так произошло, ведь считается, что либеральные реформы в России привели к кризису   1998 года. Почему же патриотическое движение пошло на спад в такой ситуации?

Александр Бородай: Поражение 1993 года критически сказалось на патриотах. Огромные ожидания не реализовались…

Но и сейчас у патриотически настроенной публики наблюдается определенный кризис. Патриоты во власти есть, люди стали жить лучше, появились новые возможности. Но изменения нерадикальны. Были ожидания, что когда патриоты проникнут во власть, то в стране все кардинально поменяется. На самом деле выяснилось, что патриотизм прекрасно уживается с коррупцией и другими социальными болезнями…

ТАСС-Аналитика: Патриотам не стоит приватизировать неудачу 1993 года. Тогда проиграли не только они…

Александр Бородай: Да, и демократы тоже проиграли, но тут мы все столкнулись с проблемами реализации демократии в современных условиях. Демократия в том виде, каком она подается либерально-демократической пропагандой народу, вполне себе отживший институт, связанный с античными полисами. Современная демократия включает мягкие механизмы скрытого управления обществом. Это общеизвестно, достаточно обратиться к работам Макса Вебера...

ТАСС-Аналитика: Вернемся к патриотам и их способности к организационному объединению. В 90-е лимоновцы входили в патриотический дискурс или всегда были со стороны?

Александр Бородай: В те годы я был с Лимоновым неплохо знаком и сталкивался с персонажами из его партии. Это все-таки движение маргинальное, но уже тогда наметилась тенденция к его фашизации. Среди первых руководителей партии Лимонова было много людей с очень сомнительной биографией и сомнительным родом деятельности. Кстати, позже я стал их встречать уже в качестве легальных бизнесменов. Одного такого бывшего нацбола встретил у офиса «Сибнефти» в компании покойного Березовского…

ТАСС-Аналитика: Сейчас наблюдается некоторое возрождение «красного» патриотического дискурса. С чем это связано, на Ваш взгляд?

Александр Бородай: Я называю это явление «сталинославием». «Сталинославы» считают, что у власти есть понимание идеологического кризиса, хотя нынешняя власть и хороша многим. Она довольно четко построена, оперативно реагирует на возникающие вызовы. Но у нее отсутствует образ будущего. Власть находится в поиске идеологии и пытается объяснить людям, зачем она нужна. Либеральные идеи уже исчерпаны, и на помощь спешат патриоты из «Изборского клуба», которые и предложили власти Сталина. Но это не реальный Сталин, Сталин массовых репрессий, а мифологический Сталин Александра Проханова и Николая Старикова. В их концепции Сталин как бы появился из ниоткуда и пришел к власти чуть ли не в 1939 году, и за все предыдущие преступления большевизма ответственности не несет. Эта идея активно продвигается и «сталинославов» становится все больше и больше.

ТАСС-Аналитика: Вы точно уверены, что это так?

Александр Бородай: Ну, дискуссия о возращении имени Сталинград возникла не на пустом же месте!

ТАСС-Аналитика: То есть, создается такой миф о неисторическом Сталине?

Александр Бородай: Сталин сам был мифотворцем и подгонял историю под нужные ему лекала. При нем были созданы мифы об Иване Грозном и Петре I, которые тоже действовали путем репрессий и экспериментов над русским народом. Миф о Сталине сейчас является одним из центральных мифов патриотического движения.

ТАСС-Аналитика: Не может ли эта тенденция поссорить патриотическое движение с Русской православной церковью?

Александр Бородай: Эта проблема существует.

Церковь никогда не сможет согласиться с «канонизацией» Сталина.

Хотя православным подбрасываются всякие байки о том, как Сталин лично летал над Москвой с иконой Казанской Божьей Матери в 1941-м.

ТАСС-Аналитика: Но, с другой стороны, среди некоторой части наших граждан есть интерес к генералу Власову…

Александр Бородай: Да есть часть патриотов, которые активно интересуются коллаборационистами и рассматривают Вторую мировую войну как продолжение гражданской. Ведь немалое число советских граждан повернуло винтовки против Советской власти. Речь не только о генерале Власове, но и о таких явлениях, как Локотская республика, дивизия Каминского и других. Это - идеалы некоторой части патриотов. И здесь они, конечно, входят в противостояние с патриотами-сталинцами.

ТАСС-Аналитика: Что же все-таки может объединить патриотов?

Александр Бородай: Объединить может идея некоего реванша. Понимание того, что Россия под давлением внешних и внутренних врагов рухнула, став обломком Российской империи/СССР, желание вернуть былое величие.