Грязные анекдоты и пошлые шутки. Автопортрет философа в зрелости

Все мы в сущности злые, эгоистичные и отвратительные создания.

К примеру, возьмем пытки. Если бы мою дочь похитили, и я бы нашел товарища похитителя, я не могу сказать, что я бы не стал применять пытки.

С годами я стал более агрессивным. Некоторые считают, что я поправел, но это не так. Насчет кризиса с беженцами – нам пора бы прекратить заступаться за них, типа все они хорошие люди. Это не так. Среди них есть убийцы, точно так же как и среди нас. Либеральные левые запрещают писать что-либо плохое о беженцах, но это приводит только к тому, что правые монополизировали тему анти-иммигрантской риторикой.

Я отнюдь не хороший отец. Есть что-то смешное в том, как я признаю себя в этом качестве, достоинство, которому я автоматически сопротивляюсь. Мой сын-тинейджер хорошо это улавливает, подрывая мой авторитет. Когда ему было 14 я по какому-то поводу на него разозлился и обругал по-словенски "Пусть твою мать трахнет пес". А он ответил: "Какой-то пес 15 лет назад это уже сделал. И вот появился я".

Мои друзья прозвали меня Фиделем. Не из-за политики, а потому, что я много говорю. Я как-то раз был на Кубе и по местному телевидению показывали выступление Фиделя Кастро. Он открыл митинг словами: "Товарищи, дайте мне 5 минут, чтобы сделать несколько замечаний". Когда я проснулся через пять часов, он все еще выступал.

Я ненавижу спесь политической корректности. С чернокожими друзьями я нахожу лучший контакт, нежели с белыми политкорректными товарищами. Как именно? Через грязные анекдоты и пошлые шутки. Когда ты приезжаешь за границу, то можешь показать свои любимые компьютерные игры, рассказать о любимой еде или музыке, но чтобы стать по-настоящему близкими, нужна доля неприличия.

Я не умею заводить короткие романы. У меня дома в Любляне все знают каждую женщину, с которой я спал. Потому что все они были моими женами.

Было бы ужасной ошибкой сказать, что мне нравится ИГИЛ*. Но обратите внимание на то, как они организованы, на их постмодернистскую текучую идентичность. В Исламе определенно есть скрытая освободительная сила: один мусульманский историк философии недавно написал, что Фома Аквинский неверно прочел Аристотеля под влиянием исламских авторов, таких как Авиценна, что открыло путь Новому времени, правам геев и т.п.

Мои родители не были строгими, но чересчур заботливыми. Я не любил их. Они оба скончались ночью в больнице. И когда я утром узнал об этом по телефону, я спросил: "Там все в порядке? Хорошо, спасибо", и продолжил работать за компьютером. Мне было все равно, что-то со мной явно не сработало. И я не могу себя за это похвалить.

Голливуд знает все. Он одержим антиутопиями типа "Элизиум" или "Голодные игры". Я на самом деле считаю, что это все картины вполне возможного будущего. Молодежи стоит быть готовой к большой катастрофе, но лучше точно мыслить, участвовать в ежедневной борьбе на своем месте, чем опускаться до морализма.

Меня спасло писательство. Много лет назад из-за проблем с личной жизнью я был пару недель на грани самоубийства. Но я тогда сказал себе: "Я убью себя, но прежде закончу текст. Сначала закончу текст, а потом уже убью себя". А потом был еще один текст, и еще, и вот я перед вами.

Кейт Фостер

* Организация, запрещенная в РФ

Источник