Чума на них на всех

Политолог Алексей Чадаев — о том, как современная культура превратила педофилию в модный тренд.

Пока в Госдуме и Кремле двигают фигуры, в социальных сетях бурно обсуждают акцию против одной фотовыставки и её последующее закрытие. Хоть убей, не вижу в происходящем ничего специфически местного.

Сюжет, в общем-то, напоминает парижскую историю с Charlie Hebdo, разве что без крови — обошлись мочой. Всё-таки наши фундаменталисты пожиже будут. Как в том анекдоте про Ленина: «а мог бы и полоснуть».

Мне интересно другое. Нудизм — это из культурного пакета 1960-х. Нью эйдж, рок-н-ролл, хиппи, «Красный май», вот это всё. Культурный пакет начала 2000-х — наоборот, эстетика паранджи и буркини, нарочито искусственного и агрессивного традиционализма, крюков и скреп.

При этом и у нью-эйджеров, и у традиционалистов есть кое-что общее — апелляция к «естественному» как к некой ценности. Просто у вторых «обычаи и традиции» чаще всего религиозного характера — это тоже «естественное». Одни «возвращаются к природе», другие — к «традициям». Но и те, и те бредут куда-то назад, к чему-то прежде бывшему, что точно лучше современности.

На мой вкус, что «природа», что «традиция» — идеологические абстракции, абсолютно искусственные изобретения человеческого ума. На «природу» человек вообще стал обращать внимание только тогда, когда ощутил свою оторванность от неё за барьером городской цивилизации. «Традиция», в свою очередь, тоже реактивна — она описывает современность как результат некоторой порчи нравов по сравнению с ушедшим золотым веком.

Что интересно, третьей в этом концерте выступает, собственно, педофилия. Как мне объяснил однажды один психоаналитик, приписываемую известному олигарху фразу «пятнадцать лет — уже старуха» мог сказать только тот, кто сам ощущает себя примерно на двенадцать.

Надо заметить, что культ детства и «детского» восприятия мира получает в последнее время всё большее развитие. Все эти проводимые администрациями провинциальные конкурсы «дети рисуют будущее нашего города», популярность игр и игрушек для взрослых, многажды описанный феномен кидалтов — взрослых, которые думают и ведут себя как дети.

Но если ты культивируешь в себе внутреннего ребёнка и тебе в этом помогает вся современная материальная культура от поттерианы и толкиниады до телерекламы товаров народного потребления, нет ничего удивительного в том, что и сексуальность смещается рано или поздно в сторону «детского». Причём, что важно, детство тоже понимается как разновидность «золотого века», только личного — мы сначала были хорошими, а потом испортились, и надо просто вспомнить, какими мы были до момента порчи.

Многажды замечено, что индустрия гламура основана на культе вечной юности. Старым в её логике быть просто нельзя, это неэстетично. Задача женщины в таком мире сводится к тому, чтобы как можно дольше выглядеть моложе своих лет, а Instagram есть выставка достижений трудящихся на этом пути.

Возраст как таковой воспринимается как нечто неприличное, табуированное, то, что необходимо скрывать от окружающих. Например, под гримом и силиконом, которые с функциональной точки зрения — та же паранджа. Но внешнее неизбежно проецируется и на внутреннее: в мире молодящегося старичья трендсеттерами моды становятся подростки, дочки диктуют мамам не только гардероб, но и музыкальные вкусы, язык, стиль поведения, привычки, взгляды…

В устроенной таким образом социальной реальности педофилия — всего лишь наиболее радикальная версия магистрального тренда. Но он, в свою очередь, зиждется на отрицании взросления как позитивного процесса — опыт, мудрость и знания девальвированы, а с годами можно стать только хуже, испортиться, заплесневеть. Опыт обременяет, отягощает.

Плюс к тому, взрослый человек — это человек по определению нездоровый. Начиная с какого-то момента мы все становимся постоянными клиентами «бигфармы» и уже остаёмся таковыми до конца дней, лишь увеличивая количество принимаемой внутрь химии. Не только от «простуды», но и от «депрессии». Детство для современного человека — это ещё и физиологическая память о тех временах, когда он не ходил в аптеку столь же часто, как в продуктовый магазин. Короче говоря, был «естественным».

В итоге нудисты-нью-эйджеры, традиционалисты-скрепоносцы и педофилы — не более, чем сектантские течения в рамках одной общей религии, религии «естественности» как некоего высшего блага. Религии, где базовым культообразующим мифом является идея золотого века, который некогда был утрачен, и с тех пор миссия человечества состоит в том, чтобы к нему вернуться. Мифа, размещающего желаемое будущее в том или ином потерянном прошлом.

Чума на них на всех, вот что. Моё будущее — в будущем. Цивилизация лучше «природы». Прогресс лучше «традиции». Быть взрослым лучше, чем быть ребёнком. И даже старость — награда, а не наказание.

А искусственное лучше естественного. Как минимум в том смысле, что лучше сделать как лучше, чем чтобы вышло как всегда.

Источник