Ближневосточный план «Б» для Америки

В случае с Ближним Востоком американцам теперь достаточно поддерживать на нужном уровне градус напряженности, избегая прямого участия в урегулировании конфликта.

Международная обстановка, складывающаяся вокруг резкого обострения напряженности на Ближнем Востоке, является наглядным примером расхождений между реальной и публично афишируемой политикой.

На первый взгляд создается впечатление, что американский проект «Большого ближнего востока» терпит полное фиаско. Свержение «диктаторских» режимов власти в Ираке, Египте, Ливии, Сирии, также как и продвижение универсальных ценностей демократии (назовем это планом «А») показали свою полную неэффективность, граничащую с утопией. На смену прежним «диктаторам», с разной степенью успеха удерживавших социальную стабильность, приходят хаос безвластия, экстремизм исламистского толка, разгул преступности, нищета. Все так и есть, американцам не удалось утвердить власть подконтрольных им лидеров, не имеющих достаточной социальной поддержки.

Более того, как показывают события в Сирии, в Вашингтоне оказались неспособными сместить неугодный им и шатающийся режим Башара Асада.

Без сомнения, это является прямым свидетельством деградации глобального лидерства США и имеет свое закономерное отражение на рейтингах Барака Обамы.

По данным социологического опроса газеты New York Times и телеканала CBS, 58% американцев не одобряют внешнюю политику Обамы. Но это проблемы Обамы и Демократической партии США, стремительно теряющих популярность накануне осенних перевыборов в Конгресс. К международной политике и, в частности, к Ближнему Востоку это имеет весьма отдаленное отношение.

Вместе с тем, американцы не были бы американцами, если бы не имели в запасе план «Б», который будет реализовываться вне зависимости от внутриполитических раскладов в США. Этот план до банальности прост: если не удается обеспечить контроль над территорией в интересах США, то достаточно посеять анархию, обострить объективно существующие конфликты до такой степени, чтобы их невозможно было решить в обозримой перспективе. Не стоит забывать, что перманентная напряженность в горячих точках Евразии не в меньшей степени соответствует стратегическим интересам США, которые в этом случае получат возможность претендовать на статус «островка стабильности». Здесь в качестве примера кроме зоны конфликтов на Ближнем востоке можно вспомнить и далеко не урегулированный конфликт на Балканах, и усиливающийся украинский кризис, и растущую напряженность вдоль тихоокеанского побережья Китая, и многое другое. В конечном итоге все это создает благоприятные условия для привлечения в американскую экономику внешних инвестиций, роста военного производства США, привлекательности обращений к Вашингтону за международной, финансовой и военно-технической поддержкой.

В плане «Б» нет ничего нового. Он представляет собой хорошо известные и неоднократно апробированные инструменты увеличения американского внешнеполитического веса и развития экономики США.

Так было и в Первую, и во Вторую мировые войны. Как только требуется усилить глобальное влияние США, в Евразии затевается крупномасштабная война. Теперь же мы имеем дело с очередной модификацией имперской стратегии «разделяй и властвуй», которая представляет собой цепь локальных или региональных конфликтов, внешне никак не связанных друг с другом, но в совокупности не в меньшей степени затрудняющих развитие Евразии.

В случае с Ближним Востоком американцам теперь достаточно поддерживать на нужном уровне градус напряженности, избегая прямого участия в урегулировании конфликта. На фоне новых трагических событий в Ираке, точнее быстрого продвижения к Багдаду боевиков группировки «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) (деятельность т.н. «Исламского государства» запрещена на территории РФ) отказ США от военного вмешательства в конфликт выглядит вполне закономерным, а недоумение иракского руководства на этот счет — неуместным. Простой вопрос: зачем вводить в зону конфликта американские войска? Они выполнили свою задачу: ликвидировали иракскую армию, силу, сдерживавшую исламских экстремистов. В результате получили искомый хаос безвластия по плану «Б». На уровне риторики дипломатов, в частности, в российском МИДе сейчас это пытаются представить как крах ближневосточной политики США. Отчасти это так, но по плану «А», по плану «Б» все развивается достаточно успешно. Наверное, такое развитие событий также негативно отразится на электоральные позиции партии Обамы, но для ближневосточной политики США несущественно, какая из американских партий займется хаотизацией региона.

Более того, для американцев сейчас выгодна регионализация иракского конфликта с втягиванием в него соседних Сирии, Ирана, Саудовской Аравии и даже Египта и Ливии с их непростыми сунитско-шиитскими отношениями.

Тактика также хорошо известна: поддержка одних для их противопоставления другим.

Первым кандидатом на «сближение», судя по визиту в Каир госсекретаря США Джона Керри, является Египет, который еще не отошел от недавних революционных и контрреволюционных потрясений. Есть предположения, что в Вашингтоне намерены игрой на амбициях сблизиться даже со своими давними оппонентам из Тегерана, что позволит обеспечить «смычку» между сирийским и иракским конфликтами. Это вполне в духе американской политики.

Но в конечном итоге такая регионализация конфликтов способна обеспечить на долгие годы нужный для США градус напряженности с последующей перекройкой границ Ближнего Востока. Как раз такой перекройкой границ США, видимо, намерены заняться сами, руководствуясь исключительно собственными национальными интересами. И здесь уже будет не важно, кто станет выступать в качестве партнера США, а кто оппонентом. Пострадают все.

Единственный способ противодействия американскому плану «Б» — это объявление всеми государствами региона о своем неприятии и противодействии любому внерегиональному вмешательству в урегулирование кризиса. Но в отсутствии единого центра силы и наличия завышенных амбиций стран региона, артикулировать такую единую позицию будет крайне сложно. Поэтому с большей степенью вероятности можно прогнозировать дальнейшее нагнетание напряженности на Ближнем Востоке и эскалацию конфликта с перерастанием его на региональный уровень.