Блеск и нищета местной журналистики

Оценить среднюю зарплату среднего журналиста невозможно, поскольку среднего журналиста не существует — это «сферический конь в вакууме» из известного анекдота.

Российские журналисты, как оказывается, не просто творят вредную пропаганду, живут под гнетом цензуры и рискуют жизнью при кровавом режиме (что там еще из обычных представлений западных обывателей и масс-медиа о российских СМИ?), но и зарабатывают куда больше коллег из ведущих стран Запада, стран, не побоюсь этого слова, где собственно пресса и зародилась как общественное значимое явление.

По крайней мере к такому выводу пришли «Известия», когда сравнили зарплаты западных журналистов (по оценке западных же хедхантеров) с их российскими коллегами. Возникает, правда, вопрос: а кто оценивал зарплаты российских журналистов? Тут требуется цитата: «Что касается российских журналистов, то начинающие корреспонденты получают гораздо меньше, чем в США и Европе, их зарплата варьируется от $1 тыс. до $2 тыс. Что касается представителей СМИ со стажем, то их зарплата превышает $3 тыс. и достигает в некоторых федеральных изданиях $5−7 тыс., превышая практически в два раза оплату труда в репортеров второго уровня в США и Европе. Аналогичная ситуация с топовыми журналистами, а также c теми, кто занимает руководящие позиции в СМИ, — главными редакторами, их заместителями и редакторами отделов: их зарплата варьируется от $5 тыс. до $30 тыс».

Вероятно, под российскими журналистами тут понимаются не вообще труженики СМИ от Камчатки до Ставрополя, а все-таки журналисты из столичных и федеральных изданий.

И все равно суммы удивительные, вопроса о том, откуда они — не снимают.

Во-первых, журналистика, даже если говорить только о Москве — весьма разная, в том числе в плане заработка. Рынка труда тут не существует, найм чаще осуществляется по рекомендациям, благодаря сложно устроенной и никем не описанной схеме, которую приблизительно можно определить как «он хороший человек, наш — поговори с ним». Зарплата журналиста серьезно зависит не столько от опыта, сколько от наличия в конкретном медиа денег, за которые он готов работать. Ну и от прочих представлений конкретного корреспондента или редактора, включая «рукопожатность» СМИ, способность работать с конкретным главредом или собственником, репутацию нанимаемого среди его коллег. Но главное — наличие ставки и желания/возможности работать за эти деньги.

Далее: СМИ — очень разноплановые, а рынок в целом очень непрозрачен. Потому уровень зарплат ведущих развлекательных шоу — они же тоже журналисты — для меня является загадкой, как и текущие гонорары в ведущих глянцевых журналах (десять лет назад они были не то чтобы сильно выше 500 долларов за две полосы, но к нынешнему моменту все должно было вырасти существенно). Заработок журналиста или редактора, таким образом, зависит еще и от профиля деятельности: исторически корреспондент на федеральном ТВ получал больше значительной части пишущих коллег из федеральных медиа, но в каждом конкретном медиа ставки разнились в зависимости от бюджета, представлений начальства (главного редактора, собственника и иных людей, способных выбивать средства из бюджета конкретного СМИ) о степени нужности конкретного кадра.

Иными словами: оценить среднюю зарплату среднего журналиста невозможно, поскольку среднего журналиста не существует — это «сферический конь в вакууме» из известного анекдота.

Если говорить исключительно об общественно-политических изданиях и телеканалах, то тут единой планки тоже никакой нет.

В середине 90-х в ИД «КоммерсантЪ» была такая история: медиаменеджеры решили набрать лучших из лучших. В результате в «Коммерсанте» появилась особая группа людей, которые получали по нескольку тысяч долларов в месяц: назывались они среди коллег «восьмитысячниками» или завистливо-презрительно «эверастами» (покорителями восьмитысячедолларового «Эвереста»). Столько тогда не получал и топ-менеджмент банков и прочих частных и государственных компаний, а они получали — в газете (!). В принципе за эти деньги можно было примерно за год-полтора купить квартиру в центре Москвы. Столько в медиа в России не получали в печатной прессе ни до, ни после — вскоре случился кризис 1998 года.

Я хорошо помню свою первую работу в качестве журналиста в одном из федеральных еженедельных журналов в первой половине 2000-х. До того, как меня приняли в штат, моя зарплата в качестве то ли стажера, то ли «подмастерья» составляла в 2003—2004 годах 300 американских долларов в конверте наличными ежемесячно.

После приема в штат примерно через полгода она увеличилась до, кажется, 476 долларов в месяц — то есть 500 долларов минус какой-то налог. У коллег чуть опытнее была зарплата примерно на уровне 700 долларов.

Опять-таки с тех пор и нефть выросла кратно, и зарплаты в сфере медиа подросли. Но для пишущего журналиста в общественно-политическом или деловом издании зарплата в три тысячи долларов является не нормой, а довольно высокой планкой, чтобы достичь которой, придется весьма постараться найти комфортное место. Любой менеджер среднего звена в крупной компании получает сегодня побольше, иногда кратно больше, условного Ильи Азара, а средний корреспондент среднего общественно-политического СМИ зарабатывает ну примерно на уровне опытного учителя в московской средней школе. И уже меньше чиновника из аппарата Госдумы или кадрового военного. Никаких зарплат в 5−7 тысяч долларов на рынке медиа просто нет. Вернее — это редакторская ставка начальника отдела или заместителя главного редактора не самых бедных СМИ.

Недавно рассказывали (опять-таки не хедхантеры, а коллеги) о вакансии в одном столичном медиа при московской мэрии. Редактор отдела, ставка — 80, кажется, тысяч рублей. В иных медиа столько получает корреспондент, но тут вполне справедливо решили, что эта ставка достаточна. Корреспондента можно купить теоретически и за 50 тысяч, и даже дешевле. И это будет более-менее подготовленный профессиональный корреспондент, начинают журналисты с 20−30 тысяч и это в Москве, провинцию не берем. Опять-таки — на телевидении зарплаты повыше, но «7 тысяч долларов для опытного корреспондента» — такого нет, вроде бы, ни на «Первом канале», ни на «России-1».

Впрочем, тут разговор не о том, что журналисты мало получают, а оценки в «Известиях» не соответствуют действительности. А о том, что этот рынок — российских СМИ — устроен таким образом, что на нем и впрямь доход в 200 тысяч долларов для медиазвезды легко может соседствовать с доходом в 700 долларов для журналиста из какой-нибудь небогатой столичной газеты с «жадным» главным редактором. Ибо нет не только рынка труда, но и методов оценки того, кто сколько должен хотя бы чисто теоретически получать.

СМИ — не бизнес в России.

Это, в общем, тривиальное соображение. Но поскольку владеют ими бизнесмены, а управляют менеджеры (или в случае государственных СМИ — государство и нанятые государством менеджеры), то они все равно мыслят бизнес-категориями. И главным успехом СМИ становится выйти в ноль или получить небольшую прибыль. Причем ситуативно, за текущий период — никаких устойчивых бизнес-моделей не существует, все медиа уже по пятнадцать раз прогорели, а все истории успеха на поверку оказываются историями про «регулярно выходим в ноль». Стало быть, и все истории про KPI — это не совсем про российские медиа.

А журналист — не совсем работа, но еще и некий мессианский посыл. Как говорили герой Савелия Крамарова в фильме «Большая перемена», когда он захотел стать историком и интересовался, как в материальном плане обстоит, — «аспирант живет не жирно». Журналист тоже живет «не жирно», чаще бедно. Если за работу прилично платят — круто, если платят мало, то остается либо довольствоваться драйвом и причастностью к богеме, либо уходить на более хлебные поля. Среди моих знакомых только за последние два-три года примеров ухода из СМИ на смежные поляны, прежде всего на пресс-секретарские и аналитические должности, наберется пара десятков. И уходили люди не только по велению сердца, но и по велению кошелька, не в последнюю очередь.

Хотя, разумеется, есть условная Ксения Собчак — вот тут доходы в 200 тысяч долларов в месяц вполне реально выглядят. Ведь доходы — это не столько зарплата, но еще и «конверты» с корпоративов. Сколько там Следственный комитет изъял при обыске у конкретной Ксении Анатольевны, помните? Но телезвезда, по сравнению с пишущим или снимающим журналистом, в плане доходов — это как актер Евгений Миронов по сравнению с работником сцены в ТЮЗе.