Общество взяло на себя основное бремя по приёму беженцев

Среди беженцев есть очень бедные люди. С ними возникает больше всего проблем.

Сколько у вас в регион прибыло беженцев?

На понедельник, 23 июня, в Волгоградской области беженцев было по официальным данным 2 тысячи человек, сейчас уже вероятно больше. Около трехсот из них прибыли по официальным каналам, по линии уполномоченного по правам человека, в автобусах, организованно. Но гораздо больше приезжает «дикарями». Те, кто приезжает организованно, размещены в туристском комплексе и социально гостинице, в районах под это дело выделяют школы.

Правда ли, что часть беженцев депортируют в другие регионы? Я лично видел на брянском телевидении репортаж о такой беженке из Луганска, которая, приехав в Волгоград к родственникам, не нашла помощи и уехала в Брянск.

Власть пытается следить за теми, кто приехал официально. О депортации пока не слышала, к тому же беженцев еще не так много.

В каком состоянии прибывают беженцы?

Общее физическое состояние людей удовлетворительное. А психологическое страдает, конечно. У нас подавляющее большинство беженцев из Луганска. Люди решились бежать вскоре после обстрела посёлка Счастье.

Стремятся ли люди обратно? Я слышал, что многие просто хотят оставить детей на время, а сами возвращаются в Донецк и Луганск.

В Приёмной президента сейчас находится 20 заявок о виде на жительство и 10 прошений о гражданстве. Однако подавляющее большинство все же надеется, что пребывание тут - временное и рассчитывают вернуться домой. Люди в основном отправляют детей с родственниками или попутчиками. Наша уполномоченная по правам ребенка Нина Болдырева контролирует юридические формальности, связанные с вопросами об ответственных за детей лицах.

Сейчас перед властями региона и беженцами стоят две основные проблемы. Одна – объективная - беженцам не могут помогать деньгами из бюджета и резервных фондов, пока не объявлена чрезвычайная ситуация. Поэтому большую роль играет Фонд социальной поддержки населения, который агрегирует пожертвования от частных лиц. Это пока единственный финансовый источник помощи беженцам.

Проблема другого рода: чиновники стараются держать ситуацию на контроле, но высшие должностные лица региона этим постоянно и в ручном режиме заниматься не могут, а сам механизм периодически сбоит. Так я уже слышала о жалобах по проблемам оформления документов в ФМС, иногда люди начинают звонить по разным «горячим номерам», а их там футболят от одной инстанции к другой.

Наконец, есть неизвестное количество тех, кто приехал в частном порядке и не торопится или попросту не знает как оформлять свой статус. Собственно, и в правительстве региона их проконтролировать никак не смогут, невозможно же их искать по домам.

Есть раненые? Больные? За медицинской помощью не обращались?

Там, где компактно селят беженцев, обеспечен особый режим доступа, свободно выйти и зайти нельзя. Я сама лично была на туристской базе, где размещаются беженцы. Там у них был проведен первичный медицинский осмотр, жалоб на здоровье не выявлено. Есть две беременные женщины и молодая мать с полуторамесячным ребенком, они будут находиться под наблюдением волгоградских врачей со всеми положенными в таких случаях процедурами.

Коллеги побывали в социальной гостинице Волгограда и говорят, что именно там люди жалуются на отсутствие медпомощи и плохое питание, однако детали мне неизвестны. Еще в социальной гостинице есть дополнительная проблема - она не предусмотрена для семейного проживания, комнаты рассчитаны на мать и ребенка, а туда заезжали семьями. Родителей разделили, отцы не имеют возможности помочь жёнам с маленькими детьми. Это обусловлено внутренним распорядком самой гостиницы, люди сейчас просят что-то изменить в правилах.

Беженцы не жалуются, с протестами не ходят?

Люди жалуются на многочисленные юридические проволочки и бюрократические препоны. У нас и так люди с ними сталкиваются каждый день в повседневной жизни, а тут ситуация из ряда вон выходящая, ведь приехавшие - граждане другого государства, к тому же растерянные и расстроенные.

А на работу беженцев пока не устраивают? В том же телерепортаже из Брянска я видел, как некую даму устроили на прядильный комбинат.

На работу пока никого не устроили, пока все юридические формальности не окончатся. Однако Педагогический университет уже выделил несколько преподавательских ставок – оказывается, среди беженцев есть их коллеги.

А много мужчин приехало? Или в основном это женщины с детьми?

Мужчины есть, но их гораздо меньше. В основном либо мамы с маленькими детьми, либо бабушки с внуками. Много рассказывают о том, что происходит дома, но очень боятся репрессии. При общении с прессой и телевидением закрывают лица и не называют фамилии.

А удалось встретиться с беженцами-«дикарями»?

С теми, кто в частном порядке прибывает, мне тоже довелось столкнуться. Обычно соседи и знакомые тут же берут этих людей под опеку. Иногда подключаются организации, в которых работают люди, принимающие их у себя. Пока проблема размещения не решена для масс беженцев, люди пускают их в летние домики и на дачи.

Однако, что важно понимать, среди беженцев есть очень разные люди по своему социальному статусу. Есть очень бедные, и вот с ними возникает больше всего проблем.

Резюмируя, можно сказать, что общество взяло на себя основное бремя по приёму беженцев.

Беседовал Вячеслав Данилов