О разнице политических культур

Все-таки Крымский прецедент это интереснейший опыт последних 25 лет российской политики. То, как разворачивается конфликт между региональными элитами и федеральным центром очень показательно. Для того, чтобы понять ценность Крымского прецедента — надо встать на предельно прагматичные позиции и анализировать с точки зрения теории элит.

Итак, почти два года назад был проведен большой эксперимент в рамках Крымского федерального округа. В одном субъекте РФ — Республике Крым был включен режим полной лояльности для региональных элит. В Севастополе же исполнительная власть была отдана варягу. Варяг хоть и имел опыт работы в Крыму в качестве директора портового госпредприятия, но в украинскую элиту никак не был интегрирован. Законодательная региональная власть в Севастополе также была отдана местным элитам, как и в республике Крым.

В Крымской же республике вся вертикаль власти была отдана региональным элитам. Которые, будучи элитами крымскими, безусловно, являются частью украинских элит.

Формирование элитарной прослойки проходит годами и крымские элиты еще очень долго будут воспроизводить опыт, приобретенный в ходе украинского эксперимента. Это не хорошо и не плохо. Так устроено общество и власть.

И вот теперь на выходе мы имеем отличный материал, который показывает нам разницу в организации коммуникаций между региональными элитами и федеральным центром.
Крымское начальство очень быстро встало на путь публичного выяснения отношений с федеральным центром. То история с Путиным, Мединским и деньгами на крымскую культуру. То публичные перепалки, то громкие аресты и задержания. Скандально, короче, проходит процесс интеграции крымского начальства в элитарную прослойку РФ.

У Севастопольских начальников не было проблем коммуникации с центром. Явно сказался предыдущий опыт и социальное происхождение — Меняйло состоялся как адмирал из Новороссийска. Главный конфликт в Севастополе проходил между губернатором и спикером заксобрания. То есть он был внутренним и если выплескивался в на страницы федеральной прессы, то только потому что ко всем крымским делам есть интерес. А по самой природе этот конфликт был местечковым — такие постоянно происходят от Смоленска до Камчатки. Конфликт губера с главой ЗС это обычное дело. Еще часто бывает конфликт между губернатором и мэром столицы субъекта федерации.

Причиной столь разного поведения элит Крыма и Севастополя является разница в политических культурах РФ и Украины.

В украинской политической культуре принято публично выяснять отношения. Медийность является составной частью политического влияния. С помощью публичного скандала можно повлиять на снятие конкурента с должности, либо отбиться от наезда из Киева. Публичность украинской политики это прямое наследие политической культуры 90-х. Просто на Украине 90-е не закончились. В 90-х в РФ региональные элиты вели себя с федеральным центром также как ведут себя региональные элиты на Украине. То есть на одном месте вертели, и при каждом удобном случае устраивали публичный скандал.

В РФ же вместе с построением вертикали власти в нулевых зародилась новая политическая культура. Культура, которую кто-то называет византийской, кто-то номенклатурной, кто-то «системой конфликтующих башен», кто-то «ордынским наследием», кто-то «Политбюро 2.0» и т. д. Неважно как назвать эту новую культуру. Важно, что она предполагает активную внутриэлитарную коммуникацию при минимальной публичной конфликтности. Причем если на федеральном уровне конфликтность еще допустима, то конфликт между региональными элитами и федеральным центром это скорее исключение, чем правило. Начальник по умолчанию прав и никогда не ошибается. А если ошибается, то подчиненный должен тихо исправить и начальник снова становится прав. Излишнюю публичность система воспринимает как ненужный раздражитель и естественно, возбуждается.

И вот крымские элиты, воспитанные в украинской политической культуре, которую они не воспринимают как неправильную (она же привела их к успеху) оказываются внутри новой культуры. Немного другой. Вроде все говорят по русски, только флаги и валюта поменялась — но на уровне коммуникации и правил игры это совершенно другая культура. Причем, российская модель еще и очень лояльная. Потому что если теоретически представить, что Крым вошел не в российскую, а в казахстанскую или белорусскую юрисдикцию то публичный конфликт региональных элит с федеральным центром закончился бы на второй день. Причем, этот конфликт вряд ли бы показали по телевизору.

Поэтому крымский прецедент очень важен и показателен. На его примере можно анализировать то, как разные политические культуры конфликтуют между собой внутри одной юрисдикции. Также теорию элит можно изучать на живом примере.

Источник