О работе на постсоветском пространстве

Вот рассказывают, что антироссийская политическая повестка бывших стран ОВД и советских республик - это потому, что России нечего предложить позитивного, в отличие от США и ЕС.

Ну в 90-х так оно и было, понятное дело. Однако в настоящее время ситуация изменилось. Кто-нибудь сомневается в том, что в случае выбора ЕАЭС жизнь на Украине была бы гораздо лучше, чем сейчас, после евроинтеграции? Экономического прорыва на Украине, конечно, не случилось бы, но и обвального обнищания и долговой кабалы тоже не было. Небольшой экономический рост, неизбежная коррупция, постепенное оцивилизовывание чиновников и бизнеса. Зарплаты ниже, чем в Европе, но гораздо выше, чем в Африке, крепкая социалка... Понятно, что в конечном итоге поворот в сторону ЕС был Украине навязан через госпереворот; однако глупо отрицать наличие массы людей, выступавших за "европейский выбор". Откуда же они взялись и почему им ничего серьезного не смогли противопоставить?

И тут мы переходим к главному. При работе на постсоветском пространстве ЕС и США делают ставку на (1) националистическую мобилизацию через образ врага-России, и (2) формирование заведомо ложной картины прерспектив "европейского выбора". Украинцам, если помните, врали про европейские пенсии, зарплаты, медицину и т.д. Благодаря сочетанию национализма, страха и лжи достигаются массовая антироссийская мобилизация, которая используется для смены власти на "свою".

Политика же России прямо противоположна. Россия не делает ставки на смену власти, не создает образа врага, не лжет про золотые горы, которые немедленно появятся. Россия оперирует рациональными аргументами. Вот что можно сделать в экономике, вот, что можно сделать в сфере безопасности, давайте договоримся о совместной выгоде... Но рациональные доводы бессмысленны для толпы, не воспринимаются ею. В борьбе между рациональностью и революционным энтузиазмом неизбежно побеждает второе.

Россия предлагает молодежи сопредельных стран скучную работу, ЕС и США - романтику восстания. Потом романтика сменяется грабежом, но это потом.

Основная задача на сегодня - найти для российской охранительной политики на посоветском пространстве обертку из романтики и борьбы.