Философы не внесли заметного вклада в концепцию толерантности

В России достаточно много достойных людей, чьи имена вошли в историю литературы, работали цензорами.

Одно дело исходное значение термина «толерантность», скажем так – «терпимость», - идущее от эпохи Просвещения, другое дело – то, что под толерантностью и той же политкорректностью и т.д. понимается зачастую сегодня.

По всей видимости, здесь все-таки имеется в виду современная концепция толерантности…

На мой взгляд, нет никакой единой концепции толерантности, к которой бы приложили руку (хоть «за», хоть «против») серьезные ученые. Сегодня мы имеем дело разве что с набором мнений, но, по крайней мере, философия здесь по-настоящему ни при чем (не берусь судить о вкладе физиков или астрономов). Вообще, я не готов отвечать на данные вопросы, так как они, на мой взгляд, не вполне корректно составлены.

Если же брать содержательный вопрос о цензуре, то вполне понятно, что есть целый ряд стран, где существует цензура, которая применяется по тем или иным вопросам. Мы все понимаем, что есть цензура предварительная, и здесь действительно возникают правовые и прочие нюансы: когда аппарат цензуры, как у нас в советские годы работал таким образом, что было невозможно что-то опубликовать и т.д. под угрозой определенных санкций.

Эта цензура не вписывалась ни в какие представления о демократическом обществе. Но это одна ситуация, но бывает и иначе. Ведь цензурой можно назвать, к примеру, законодательный запрет пропаганды педофилии. Тот, кто публикует нечто, подпадающее под это определение, оказывается под угрозой тех или иных санкций. Это не предварительная цензура, но цензурой это также часто называют.

Наконец, третий случай, к которому применяют термин «цензура» - когда нечто расходится с общественным мнением. В данном случае человек подвергается риску попасть под санкции, высказывая определенные суждения. Скажем, из-за протестов может быть закрыто или еще как-то пострадать то или иное СМИ.

Все это разные вещи. Поэтому слова «в культуре» меня здесь смущают. Что значит «в культуре»? Можно провозглашать все, что угодно. Однако в той же Турции, которая представляет собой вполне светское государство, человеку, рискнувшему опубликовать хулу на пророка Мухаммеда, не позавидуешь. Относить это к цензуре или нет? Повторюсь, отсылка к культуре в вопросе делает его не вполне четким и понятным.

У меня сложилось впечатление, что цензура понимается здесь еще более широко - как запрет на определенные высказывания в различных типах дискурса, то есть правило, в соответствии с которым те или иные высказывания могут быть отнесены к науке, искусству и т.д...

В науке - свое. Фантазеров и лжеученых хватало во все времена. И если в журнал по физике или биологии подается статья, не соответствующая тому, что понимается под данными науки, она просто возвращается. Можно называть это цензурой, но по существу - это не цензура, а определенная процедура, принадлежащая науке как таковой…

С искусством намного сложнее. Сегодняшние музеи забиты совершенно невероятным вздором, но некие эксперты оценивают это как произведения искусства - в итоге за совершеннейший вздор платятся немалые деньги. Повторяю, здесь мы сталкиваемся с целым рядом вопросов, где термин «цензура» толкуется неправомерно расширительно.

Есть определенные юридические и этические требования, которые действительно в разных обществах различны. Здесь возникает такой нюанс. Человек, который совершенно спокойно высказывает оскорбления в адрес католической или православной церквей, никогда не скажет подобного про ислам, потому что он просто будет опасаться за свою жизнь. Но относится ли к цензуре страх перед возмездием фанатиков?

Я беру сейчас примеры, из той ситуации, в которой мы находимся. Но слово «цензура» здесь не подходит. Цензура предполагает цензора. Надо сказать, в России достаточно много достойных людей, чьи имена вошли в историю литературы, работали цензорами. Так что повторю, слово цензура в расширительном смысле используется не вполне корректно. Термин «цензура» в первую очередь относится к текстам, которые не публикуются, так как этому препятствует цензор. В этом случае мне понятно, о чем идет речь. Но когда мы начинаем разговор об искусстве, науке и т.д., смысл слова «цензура» теряется. Когда представитель какой-то церкви начинает говорить в совершенно свободном обществе нечто, противоречащее догматам его церкви – ему объявляют анафему. Других последствий нет. Но говорить о церковной цензуре невозможно: либо он член этой церкви, либо нет.

То есть, на Ваш взгляд, говорить о цензуре, как о некоем внутреннем механизме культуры некорректно?

Мы многие слова используем не вполне четким образом. Конечно, мы можем говорить, что в каждом из нас сидит какой-то цензор. В разных обществах и в разные эпохи этот запрет работал по-разному.

У термина ведь есть еще отчетливые психоаналитические коннотации.

Разумеется. Мы о чем-то умалчиваем, что-то пропускаем, какие-то вещи не проговариваются. При этом прямого запрета нет.

Приведу еще один пример. В Соединенных Штатах Америки огромное количество японцев по рождению во время Второй Мировой войны было заключено в лагеря. Это ведь не только в сталинском Советском Союзе немцев или крымских татар ссылали. О данном эпизоде в современной Америке не очень много говорят. Работает ли здесь цензура? Разумеется, в США нет прямой цензуры. Но историки не очень охотно берутся за эту проблематику. Я это не из какого-то антиамериканизма говорю об этом, а просто беру те факты, которые лежат на поверхности. Есть те темы, за которые не берутся, потому что они «вытеснены», если уж использовать эти психоаналитические ассоциации.

Так что, в конечном счете, это тоже не очень корректный вопрос. Я просто объясню почему. В некоем расширительном смысле какие-то запретные темы, конечно, присутствуют, но с каждой из них нужно разбираться отдельно. Я не специалист по всем культурам. Вот что было под запретом у древних египтян?

То есть в каждом случае действует свой конкретный механизм, который нужно описывать предметно?

Более того, он меняется. На какой-то момент времени те или иные темы были запретными, а сегодня таковыми уже не являются. Характер запретов меняется в зависимости от особенностей культуры, от эпохи от множества исторических обстоятельств.

Что же касается первых двух вопросов, конечно, есть авторы, чье творчество повлияло на сегодняшнее понимание толерантности. Есть и те, кто выступали против этого круга идей. Но ни первых, ни вторых я бы не отнес к крупным фигурам европейской мысли. Просто-напросто поменялась сама культура. Какие-то вещи, к которым общество было нетерпимо сто и даже пятьдесят лет назад - сегодня оказываются вполне приемлемыми, но именно к тому, что связывают с термином «толерантность» или даже скорее – «политкорректность» это прямого отношения не имеет. Говорить о каких-то крупных мыслителях, будь то сторонники или противники обсуждаемого интеллектуального тренда, на мой взгляд, бессмысленно. О механизмах, связанных с функционированием современных масс-медиа, в данном случае можно говорить скорее, чем о каких-то мыслителях, которые в свое время были за или против.