Седьмого июня Ирина Яровая внесла в Госдуму законопроект об усилении мер по борьбе с коррупцией
Седьмого июня Ирина Яровая внесла в Госдуму законопроект об усилении мер по борьбе с коррупцией. Ряд поправок в УК и УПК вводят понятие «коррупционного преступления», под которое подпадают 46 видов деяний. Максимальная санкция за преступления такого рода увеличивается с 10 до 15 лет лишения свободы.
Кроме того, в УК вводится новый состав «Хищение бюджетных средств, средств государственных внебюджетных фондов и финансовых средств государственной компании, государственных корпораций». Именно хищения из казны в особо крупных размерах повлекут санкцию до 15 лет лишения свободы. Эксперты приветствуют уточнение понятия «коррупции», но расходятся в оценке целесообразности ужесточения санкций за подобные преступления.
Громкие дела против представителей высших слоев российского чиновничества убедили общество в том, что новый этап борьбы с коррупцией, развернутой высшим руководством страны – это не очередная «кампания», а уверенный политический курс, рассчитанный на долгосрочную перспективу. Без системных мер по противодействию коррупции огромные средства, которые государство выделяет на развитие инфраструктурных проектов, программ в области здравоохранения, образования, ЖКХ, пропадут впустую.
«Хищение бюджетных средств наносит непоправимый вред и национальным экономическим интересам, и всему обществу, гражданам России. А государство, несомненно, должно защищать своих граждан и наказывать тех, кто путает свои интересы с общественными, государственными и бессовестно запускает свою руку в казну»
Главный редактор «Политического журнала» Петр Акопов горячо поддержал инициативу Ирины Яровой. Его удивило, что в законодательстве все это время существовала такая лакуна. Он заметил, что уточнение списка составов, подпадающих под определение коррупционного преступления, облегчит работу следствия по раскрытию глубоко эшелонированных схем увода денег из государственной казны. Вопреки расхожему мнению о бесполезности ужесточения наказания за казнокрадство, Акопов считает эту меру абсолютно необходимой:
«Народное мнение таково, что за крупное казнокрадство необходим расстрел. Поскольку у нас на смертную казнь наложен мораторий, пока что можно ограничиться 15-летним сроком, причем давать его именно за организацию коррупционного сообщества».
Эксперт уверен, что помимо высокопоставленных бенефициаров таких преступлений следует сурово наказывать самих авторов коррупционных схем, зачастую занимающих не самые высокие позиции ведомствах и госкорпорациях
Между тем, некоторые эксперты скептически относятся к идее усиления санкций за коррупционные преступления. Как правило, они указывают на тот факт, что строгость законов в России компенсируется необязательностью их исполнения. Заместитель директора ИНОП Михаил Рогожников уверен, что борьба с коррупцией должна начинаться с устранения ее причин:
«Прежде чем ужесточать законодательство в сфере коррупции, законодателю следует посмотреть, по какой причине взяточничество так распространено»
Профессор НИУ ВШЭ Олег Матвейчев полагает, что наиболее эффективной мерой противодействия коррупции было бы усовершенствование законодательства о госслужбе. Матвейчев утверждает, что главная задача государства состоит не в том, чтобы посадить наибольшее количество коррупционеров, а в том, чтобы воспитать в чиновниках те черты, которые приличествуют госслужащему.
С ним солидарен Михаил Барщевский, полномочный представитель правительства Российской Федерации в высших судебных инстанциях. Он отмечает, что проблема коррупции коренится в нравственном обнищании общества. По утверждению Барщевского, сама Ирина Яровая высказывала мысль о том, что истоки коррупции – «в головах». Барщевский полагает, что искусство, публицистика и другие гуманитарные проекты помогут окончательно похоронить наследие девяностых годов, того периода, когда была сформирована психология нынешних казнокрадов.
Большинство экспертов, опрошенных ТАСС-Аналитика, отмечают, что из всех санкций, назначаемых за коррупцию, наиболее эффективным инструментом является конфискация имущества, нажитого незаконным путем. Журналист Петр Акопов говорит о том, что должен быть выстроен механизм, в соответствии с которым под эту меру подпадали и родственники коррупционеров:
«С одной стороны, это может показаться не очень демократичным, но с другой стороны, зная нашу практику все записывать на родню и на подставных лиц, без этого не обойтись» - уверен Акопов.
Декан Высшей школы телевидения МГУ им. М. В. Ломоносова Виталий Третьяков, не являясь сторонником увеличения тюремных сроков за преступления экономического характера, также упоминает об этой мере:
«По статьям, связанным с коррупцией, с экономическими преступлениями, взятками и другим, – самое эффективное это все-таки конфискация имущества, а не, собственно, удлинение срока пребывания в тюрьме».
Яровая уверена, что перспективы ее законопроекта вполне благоприятны. Он может быть принят уже в осеннюю сессию. Возможно, какие-то поправки будут внесены в ходе парламентской и экспертной дискуссии. Однако сама потребность в отчетливом и систематическом законодательстве о коррупции не вызывает сомнений. Ее диктует актуальный политический курс.