Задача государства – привести интернет в нормальное состояние

Мы обобщили опыт, который есть на сегодняшний день в сфере обеспечения безопасности в Интернете.

Фонд развития гражданского общества подготовил аналитический доклад, посвященный методам и моделям интернет-фильтрации в различных странах мира. Один из авторов доклада, эксперт Фонда Станислав Апетьян рассказал ТАСС-Аналитика об основных положениях доклада.

С. Апетьян: Мы обобщили опыт, который есть на сегодняшний день в сфере обеспечения безопасности в Интернете. Проанализировали, что делается в США, Европе, а также в Китае, известном своей цензурой интернета. Были выделены общие подходы, которые применяются для фильтрации нежелательного контента.

ТАСС-Аналитика: Считается, что в России довольно жесткая цензура в Интернете по сравнению с другими странами и власть постоянно покушается на жалкие остатки свободы в сети. Ваш доклад подтверждает это широко распространенное мнение?

С. Апетьян: Нами был сделан вывод, что Россия относится к «континентальной» модели фильтрации нежелательного контента. Более того, вся российская система «черных списков» сайтов основана на британском опыте. К сожалению, при принятии федерального закона №139 , этот опыт оказался несколько искаженным и в результате закон вышел несовершенным. Мы предлагаем это исправить и несколько модернизировать законодательство.

ТАСС-Аналитика: Как выглядит отечественная система законодательства о регулировании Интернета и что, на ваш взгляд, в ней стоит подправить?

С. Апетьян: В настоящее время система фильтрации нежелательного контента состоит из двух основных элементов. 

Во-первых, есть Закон о противодействии экстремизму , который призван блокировать экстремистские материалы в сети. Это касается призывов к межнациональной розни и разжиганию ненависти к той или иной социальной группе. Нельзя сказать, что этот закон эффективно работает, но он существует.

Второй элемент – федеральный закон №139, предусматривающий создание реестра запрещенных сайтов. Этот закон позволяет блокировать детскую порнографию, пропаганду наркотиков и суицида. Проблема закона в том, что ведением этого реестра занимается Роскомнадзор, а пополнением - сразу два ведомства - Роспотребнадзор и Федеральная служба по контролю за оборотом нароктиков (ФКСН). С большой долей вероятности можно предположить, что г-н Онищенко и борцы с наркоторговлей не являются гуру в Интернете. В результате возникают странные ситуации, когда блокировке подвергаются сайты, которые никакого отношения к запрещенным категориям контента не имеют.  И в целом ситуация с реестром запрещенных сайтов выглядит пока не очень хорошо.

На наш взгляд, функцию пополнения реестра запрещенных сайтов надо передать новой некоммерческой организации, которая будет состоять из представителей интернет-индустрии, гораздо лучше разбирающихся в этих вопросах. Я уверяю, что ни «Яндексу», ни другим крупным компаниям не нужны ни детская порнография в Интернете, ни торговля наркотиками. Все единодушно выступают за фильтрацию такого контента. Нужно использовать экспертизу профессионалов Интернета, а не привлекать Онищенко не по назначению.

ТАСС-Аналитика: Как все-таки выглядит наша интернет-цензура на фоне западных демократий?

С. Апетьян: Никакой особой свирепостью наша практика не отличается. Более того, в России подвергаются цензуре те категории контента, которые фильтруются и в европейских странах. Но в Великобритании, например, помимо детской порнографии также цензурируются ресурсы, которые нарушают авторские права. Там запрещен крупнейший торрент трекер Pirate Bay. У нас же подобные ресурсы никак не ущемлены со стороны государства и провайдеров.

Стоит отметить, что во Франции и Германии действует законодательство, блокирующее доступ к интернет-ресурсам ультраправого толка. Неонацистский контент исключен из поисковой выдачи местного Google.

Мы пришли к выводу, что принципиальных отличий в сфере политики безопасности в Интернете в России и в западных странах нет. Наше государство действует в рамках общемировых тенденций.

ТАСС-Аналитика: Когда говорят про цензуру в Интернете сразу вспоминают Китай, где заблокированы, в частности, Facebook и Twitter…

С. Апетьян: В нашем докладе развенчивается миф о том, что государственная цензура в Китае настолько сильна, что препятствует отражению политических мнений интернет-аудитории. Если внимательно присмотреться, то можно увидеть, что в КНР есть локальные аналоги крупнейшних мировых ресурсов, в том числе местные социальные медиа и поисковые системы. Китайским «твиттером» Sina Weibo пользуются 300 миллионов пользователей! И я уверяю вас, что средний китайский «хомяк» не сильно отличается от своего российского собрата. Там тоже есть люди, которые с утра до ночи обвиняют власти в коррупции и призывают выкинуть правящую компартию на свалку истории. За это их к стенке не ставят и позволяют писать в таком духе, сколько им влезет.

ТАСС-Аналитика: Но определенные пределы, наверное, все же существуют...

С. Апетьян: Дело в том, что цензура в Китае направлена не на воспрепятствование критикой правительства или региональных чиновников, а на недопущение перерастания этой критики в политические движения и протестные акции. В случае возникновения информационной волны, грозящей вылиться в протесты, что называется, офлайн, вступают в действие цензоры, и сообщения начинают удаляться. При этом иногда власти идут на хитрость – пользователи продолжают писать, но видят свои сообщения только они сами. Тем самым разрушаются связи внутри этой социальной сети. Но все это - лишь временные мероприятия. Через сутки или двое цензура прекращается, когда тема уже не может перерасти в беспорядки.

ТАСС-Аналитика: Как это осуществимо технически? Цензоры работают по ключевым словам или отслеживаются наиболее активные пользователи?

С. Апетьян: В целом цензура в Китае состоит из трех больших элементов. «Золотой щит» или «Великий китайский файервол» блокирует доступ к иностранным сайтам и сервисам, запрещенным в стране. Это не только порносайты и Twitter, но и, например, сайты секты Фалуньгун.

Второй элемент – воспрепятствование поиску той или иной информации. По определенным запросам нельзя найти информацию в поисковых системах. Это такие запросы как «красный террор» и другие. Нашим согражданам будет любопытно узнать, что в китайском интернете нельзя ничего найти по словосочетанию «российско-китайская граница». Заблокировано оно потому, что китайские пользователи Интернета подвергли безумной критике окончательную демаркацию границы в 2005 году. Многие российские пользователи тогда тоже критиковали наше правительство за якобы предательство национальных интересов. Так вот в Китае масштабы такой критики были гораздо шире.

Третий элемент – ручная цензура. В КНР порядка 30 тысяч так называемых интернет-полицейских, которые следят за контентом. Каждый крупный китайский интернет-ресурс обязан нанимать в штат людей, которые будут заниматься цензурой в рамках именно этого сервиса. Если мы возьмем Sina Weibo, то около тысячи ее сотрудников фильтруют контент, который публикуют пользователи на этом ресурсе.

ТАСС-Аналитика: Движемся ли мы в этом направлении? Не грозит ли России повторение опыта Китая или, например, Ирана?

С. Апетьян: Мы внимательно в докладе проанализировали не только опыт Китая, но и Ирана как страны с очень строгой цензурой в Интернете и пришли к выводу, что в России опыт этих стран совершенно неприменим. Прежде всего, потому, что поезд уже ушел. В том же Китае все эти меры были применены на этапе первоначального роста интернет-аудитории, и под воздействием государственной политики китайский рынок сложился именно таким образом. В России введение подобных санкций ничего не даст, кроме появления способов обхода такой фильтрации, а во-вторых, вызовет крайне негативную реакцию со стороны пользователей. Китайский опыт нам совершенно не подходит, и Россия в сфере безопасности в Интернете должна продолжать двигаться по европейскому пути.

ТАСС-Аналитика: Вас обвиняют в том, что ваш доклад предлагает подвергнуть цензуре новые категории контента. Так ли это на самом деле?

С. Апетьян: Мы считаем лишь, что целесообразно рассмотреть механизм удаления призывов к насилию в отношении тех или иных лиц. Но это не наша эксклюзивная идея, мы использовали британский опыт, появившийся после лондонских беспорядков 2011 года. Тогда премьер-министр Дэвид Кэмерон заявил в Палате общин, что социальные сети могут использоваться для координации насилия и призывов к массовым беспорядкам. Глава британского кабинета предложил выработать механизмы по предотвращению подобного использования социальных сетей, и в стране до сих пор идут дискуссии по этому поводу.

ТАСС-Аналитика: Как это может реализоваться у нас?

С. Апетьян: Очевидно, что не может подвергаться цензуре призыв к участию в митинге, даже если он не санкционирован. Но если в социальной сети пишут о том, что нужно убивать полицейских или убивать демонстрантов, то такие призывы должны подвергаться оперативной цензуре со стороны государства. Ведь это провокации, которые негативно сказываются как на полицейских, так и на участниках акций. На мой взгляд, по этому вопросу в обществе должен быть консенсус.

ТАСС-Аналитика: Является ли появление вашего доклада и дискуссии на эту тему свидетельством того, что государство намерено в дальнейшем ограничить права и свободы пользователей Интернета?

С. Апетьян: Президент Владимир Путин в ходе недавней «прямой линии» с населением вполне отчетливо дал понять, что государство не намерено ограничивать свободу во всемирной паутине. Единственная задача, которая стоит перед государством – привести  Интернет в нормальное состояние, в котором находится вся публичная сфера. Иными словами, чтобы законы, действующие в нашей реальной жизни, работали и в интернет-пространстве. Пока же в силу новизны этой сферы многие правила там не действуют. Но я убежден, что с развитием Интернета грань между виртуальностью и реальностью будет стираться. Уже сейчас мы видим, что главными борцами с анонимностью являются не государственные органы, а крупные интернет-ресурсы. Тот же Facebook требует от пользователей регистрации под своими реальными именами. Это осознанная позиция, и с деанонимизацией сети разница между поведением в Интернете и поведением в реальной жизни будет стираться.

i - №139-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» и отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросу ограничения доступа к противоправной информации в сети Интернет»

ii- №224-ФЗ О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»

Интервью проводил Андрей Тихонов