Возрождение «русского фактора»

Судя по всему, сейчас на Западе предпринимают попытки выработать единое решение по переформатированию операции включения Украины в орбиту своего влияния.

Процессы, разворачивающиеся на Украине и вокруг нее, являются прямым следствием тектонических сдвигов в мировой политике. Их диагностика через отдельно взятую национальную трагедию, конечно, важна, но недостаточна для понимания причин и поиска путей урегулирования украинского кризиса.

После того, как новые власти в Киеве не смогли взять под контроль Крым, а также не смогли подавить пророссийские настроения на Юго-Востоке, основные баталии переместились на международный уровень. Впрочем, до сих пор не исключены провокации и диверсии со стороны украинских радикалов из «Правого сектора», в том числе с участием иностранных наемников-профессионалов, сообщения о прибытии которых на Украину постепенно просачиваются в СМИ. Но ни в тактическом, ни в стратегическом отношении они уже не в состоянии изменить сложившийся расклад сил.

Дополнительным источником легитимации власти временного правительства Арсения Яценюка и Александра Турчинова является оказываемое на Россию дипломатическое давление со стороны США и ЕС.

Можно сколько угодно говорить об ошибках новых властей Киева, но все же следует признать: они были продиктованы внутренней слабостью временного правительства, скрытым конфликтом между «евроринтегрированными» публичными лидерами и остающимися в тени радикалами-неонацистами с их крайне неприглядными действиями по насильственному переформатированию украинского общества.

Подобная тактическая модель установления евроатлантического контроля над бывшей территорией советского влияния уже была опробована на Балканах в 90-е годы и принесла вполне ощутимые плоды, правда не населению бывшей Югославии, а странам, входящим в блок НАТО. Но эта модель оказалась успешной при непременном соблюдении одного условия - изоляции оппонирующего игрока, то есть России. Теперь же, как показали события на Украине, в Москве больше не собираются мириться с ограничением своих национальных интересов и предпочитают активные действия. Это и есть суть тектонического сдвига в европейской и - шире - мировой политике, к которому оказался не готов Запад.

Ведутся консультации на уровне Совета безопасности ООН и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), принимаются специальные решения в рамках паневропейских структур и НАТО, формулируются предложения по введению санкций и международных изоляции России. Но уже сейчас очевидно, что Россия стала слишком значимым игроком на мировой арене, от позиции которого зависит слишком многое, чтобы ее вот так запросто подвергнуть международной изоляции. Весьма сомнительно, что США решатся осуществить предложение госсекретаря Джона Керри об исключении России из «большой восьмерки». Первым и заметным признаком ограниченности ресурсов воздействия Запада на позицию России стала известная смена тональности освещения в западных СМИ положения на Украине. Вдруг обнаружилось, что европейские и американские официальные лица открыто выступали на митингах оппозиции - немыслимый прецедент в дипломатической практике. Западному обывателю показали настоящих, а не выдуманных сторонников Евромайдана с нацистской символикой, битами и коктейлями Молотова. Это неизбежно ведет к появлению и других подобных признаков, наподобие отчета Совета Европы, обнародованного 4 марта, в котором киевские протесты уже не считаются мирными.

В развернувшихся дипломатических баталиях ключевой по своей важности оказалась поддержка позиции России со стороны Китая.

Произошедшее недавно в Китае выступление уйгурских экстремистов, также поддерживаемых Западом, было далеко не случайным. Таким способом Запад намекал о своем недовольстве позицией Пекина. Отметим и безукоризненно выстроенную позицию Москвы в диалоге с западными дипломатами. Легкая демонстрация силы на грани норм международного права, контроль над Виктором Януковичем, сохраняющим статус легитимно избранного президента, лишают, соответственно, формально-юридических обоснований для введения санкционирующих резолюций в Совбезе ООН, а временное правительство Евромайдана - правомочности.

Применительно к ситуации на Украине ограниченность дипломатического воздействия западных патронов означает сокращение до нуля шансов на ввод на территорию республики «миротворческих» войск НАТО в противовес российским военным. Но вместе с тем Запад вовсе не утратил колониального интереса к Украине, статус которой может быть закреплен в убийственном для экономики страны договоре об ассоциации. В условиях подобных ограничений Запад будет стараться компенсировать свою немощь разнообразной неформальной поддержкой нового режима в Киеве. Нельзя исключать, что эта «помощь» будет иметь, в том числе, и военный характер – прежде всего через институт наемников, широко использующийся в Афганистане и странах «Арабской весны».

Судя по всему, сейчас на Западе предпринимают попытки выработать единое решение по переформатированию операции включения Украины в орбиту своего влияния, исключающему при этом возможность прямого силового воздействия на территории «присоединяемого» государства. Там прекрасно понимают, что без поддержки извне расколотое правительство Евромайдана не сможет долго просуществовать под тяжестью финансовых проблем, народных восстаний на Юго-Востоке, военизированного и отмобилизованного Крыма. Для начала, как минимум, требуется некоторое «облагораживание» образа Майдана с вычленением и маргинализацией одиозной его части – неонацистов во главе с Дмитрием Ярошем. При этом решение такой задачи само по себе несет существенные угрозы стабильности временного правительства. Если радикалы, обладающие реальной властью в Киеве, почувствуют неладное, то первым их шагом станет ликвидация правительства своих бывших партнеров по Майдану с последующей попыткой обеспечить собственный контроль над столицей. И тогда для Запада в Киеве возникнет уже настоящий дефицит лидеров, на которых можно было бы сделать ставку.

Для того чтобы избежать сценария раскола евроориентированные лидеры Майдана обязаны как-то убедить радикалов умерить свои амбиции и оставить в покое Киев и юго-восточную Украину под любые гарантии неприкосновенности.

Это задача титанического масштаба. Лидеры украинского неонацизма не станут доверять любым обещаниям своих партнеров, понимая их собственную слабость и зависимость от внешней поддержки. Поэтому сейчас правительство Майдана, похоже, попало в цугцванг – любое следующее действие неизбежно ослабляет позиции правительства и несет с собой критические риски: проведение силовой политики, фактически, блокировано Россией, а ее смягчение ведет к свержению собственными партнерами. При этом время сейчас работает против лидеров Евромайдана их западных патронов.

Русский фактор в Европе оказался значимее, чем это представлялось на Западе. Реанимация России как ведущего игрока на европейском континенте, обладающего внутриполитической устойчивостью, весомыми позициями на международной арене и готового к любым формам противодействия ради своих национальных интересов, разрушает евроатлантические планы по расширению зоны геополитического влияния. Более того, этот фактор способен ликвидировать результаты предыдущих евро-атлантических наступлений на зону российского преимущественного влияния, например, на Балканах. И в целом успех в отстаивании Москвой своих позиций в отдельно взятой Украине станет дополнительным мощным стимулом в оформлении альтернативного европейскому интергационного проекта.

Но очевидно также и то, что с укреплением российского фактора на Западе не собираются мириться и, несомненно, предпримут попытки минимизировать его воздействие на других направлениях. Провал Запада на Украине способен привести к серии необратимых последствий по всей Восточной Европе, которые в совокупности могут закрыть геополитический эксперимент евроинтеграции за нецелесообразностью.