Вашингтонская геронтократия

В приходящем в упадок обществе образы стареющего руководства могут в целом олицетворять ощущение увядания и разложения. Гражданский кошмар - мечта карикатуриста.

Как в Москве конца семидесятых – начала восьмидесятых годов, в эпоху известную как zastoi, период стагнации. Леонид Брежнев, длительное время занимавший пост генерального секретаря Коммунистической партии вплоть до своей смерти в 1982 году, страдал атеросклерозом и опасной зависимостью от снотворных; простые советские люди, уединившись на своих кухнях, высмеивали его неспособность четко произнести хотя бы предложение. У преемника Брежнева Юрия Андропова вскоре после вступления в должность случилась почечная недостаточность, и он продержался на посту пятнадцать месяцев. Кремлевский отдел кадров повысил в должности Константина Черненко, заядлого курильщика на восьмом десятке лет. Его эмфизема была настолько острой, что он не мог подняться по ступенькам Мавзолея Ленина. Вскоре ему пришлось привыкать работать из больницы. В феврале 1985 года там специально отремонтировали большую комнату, чтобы телезрители могли наблюдать, как он голосует на своем «местном избирательном участке». Две недели спустя Черненко скончался.

Не поразил ли Соединенные Штаты свой собственный zastoi? Не превратились ли мы в шатающуюся демократию геронтократов? Опросы показывают, что большая часть американского электората опасается именно этого. Поучительных историй предостаточно: лидер меньшинства в Сенате Митч МакКоннелл, восемьдесят один год, стоит застыв перед камерами, не в состоянии ни проронить ни слова, очевидно, все еще страдая от последствий падения с ног. Сенатор Дайана Файнстайн девяноста лет от роду, явно путается на слушаниях и давая интервью. Нэнси Пелоси вместо того, чтобы вернуться к себе домой в Сан-Франциско с чувством глубокого удовлетворения, собралась участвовать в выборах. Снова. Даже те, кто глубоко восхищался Рут Бейдер Гинзбург, должны признать, что ее решение сделать ставку на свое хрупкое здоровье и кампанию Хиллари Клинтон вряд ли того стоит.

Джо Байден – отчасти из-за огромных разногласий в американской политике, отчасти из-за его неспособности сочетать профессионализм своей администрации со способностью бегло прочесть речь у микрофона – переживает тяжелые времена. Если бы Байден, которому в ноябре исполнится восемьдесят один год, был бы на десять или пятнадцать лет моложе, у него вполне мог бы быть четкий путь к переизбранию. Но его нет, и им даже не пахнет. В опросах Центра AP-norc, Wall Street Journal и CNN более семидесяти процентов респондентов предположили, что Байден слишком стар, чтобы эффективно отработать второй срок. Согласно опросу CBS News/YouGov, опубликованному на прошлой неделе, только тридцать четыре процента зарегистрированных избирателей вообще верят, что Байден доживет до второго срока; этот показатель для Дональда Трампа, который всего на три года моложе, составляет пятьдесят пять процентов.

Логика претензий Байдена на переизбрание проста. Он выиграл высококонкурентную борьбу в демократическом лагере в 2020 году и победил Трампа, которому теперь предъявлено множество обвинений. В качестве президента Байден может заявить о значительных успехах: созданы рабочие места; инфляция снизилась; пандемия под контролем; принятие базового экологического и инфраструктурного законодательства; мобилизация НАТО для защиты Украины. Он должен быть способен снова победить Трампа и добиться дальнейших успехов по многим другим вопросам, от неравенства доходов до климатического кризиса. Кроме того, актуарные диаграммы говорят нам, что американцы из демографической группы Байдена, которым при нормальном состоянии здоровья исполнится восемьдесят, скорее всего, тоже достигнут девяноста.

Тем не менее, многие демократы мечтают о другом варианте. Недавно Дэвид Игнатиус, обозреватель Washington Post, связанный с истеблишментом округа Колумбия, присоединился к рядам тех озабоченных граждан, которые призывают Байдена уйти и не мешать. В то же время другие призывают к участию в гонке более молодых кандидатов. Однако современная история конкурентов действующему президенту не обнадеживает. Борьба Рональда Рейгана против Джеральда Форда в 1976 году ослабила Форда на всеобщих выборах против Джимми Картера. Вызов, брошенный Эдвардом Кеннеди Картеру четыре года спустя, каким бы неуклюжим он ни был, мог лишь еще больше уменьшить и без того невеликие шансы Картера на переизбрание. Фактически, за последние семь десятилетий чтобы потерять Белый дом всегда нужен серьезный вызов действующему президенту. Усугубляет ситуацию, что у вице-президента Байдена Камалы Харрис результаты опросов еще хуже, чем у Байдена, и она плохо выступила на президентских праймериз от Демократической партии в 2020 году.

Но есть и фактор «а с кем мы сравниваем?» Крайняя недружелюбность Трампа порой затмевает даже его непоследовательность. Недавно Трамп выступил с заявлением, в котором — даже несмотря на то, что он назвал Байдена «когнитивно нарушенным» — он предположил, что мы сползаем ко «Второй мировой войне». Он также, похоже, уверен, что в 2016 году победил Барака Обаму, а сейчас лидирует в опросах. Однако каким-то удивительным образом желчь Трампа воспринимается его сторонниками как проявление витальной силы.

На прошлой неделе Трамп использовал Рош ха-Шана, еврейский Новый год, чтобы разослать в социальных сетях победное послание: «Просто короткое напоминание либеральным евреям, которые голосовали за уничтожение Америки и Израиля, потому что вы поверили ложным сказкам! Будем надеяться, что вы извлекли уроки из своей ошибки и сделаете лучший выбор в будущем!» Сторонники Трампа не видят здесь никаких доказательств когнитивного или морального дефицита; просто Трамп есть Трамп. Но их реакция была другой, когда на пресс-конференции в Ханое Байден своим теперь уже хриплым голосом вставил отсылку к малоизвестному фильму и долго возился со своими заметками.

Двойные стандарты? Без сомнения. Но перспектива президентских выборов как гонки дряхлых стариков отнюдь не обнадеживает, и тревогу, которую подобное вызывает, уже нельзя сбрасывать со счетов как проявление эйджизма. Что молодежь думает о политической культуре, в которой действующие президенты так крепко цепляются за свои места? Средний возраст сенаторов сейчас составляет около шестидесяти пяти лет. Митт Ромни, объявляя о своем выходе на пенсию в возрасте семидесяти шести лет, не ошибся, заявив, что пришло время новому поколению лидеров встать у руля.

И все же голосование часто представляет собой вопрос выбора среди весьма ограниченных вариантов. Портрет Байдена, появившийся в новой книге Франклина Фоера «Последний политик», не всегда лестен, но он ясно показывает, что Байден — это тот, кто командует в этой администрации. В отличие от геронтократий Восточного блока эпохи zastoi, в их подходе к политике нет ничего закостенелого. На праймериз 2020 года избиратели-демократы со значительным перевесом выбрали Байдена; с тех пор он, как ни удивительно, не помолодел. Настоящая угроза исходит не со стороны пожилого политика, стремящегося защитить и обновить демократическую республику; она создана агентом хаоса, который спровоцировал восстание и обещает вернуть Америку в состояние нищеты.

The New Yorker