В обществе есть запрос на конструктивную оппозицию

Двадцатилетний опыт Московской городской Думы может быть полезен новым поколениям политиков.

Осень 1993 года была смутной. Отгремели башенные орудия танков у Белого дома, были арестованы его защитники, в Москве были закрыты все советы депутатов. К ноябрю в городе отменили чрезвычайное положение.

В демократических организациях началось обсуждение назначенных на 12 декабря выборов в новые органы власти – Парламент России и Московскую городскую Думу и проекта новой конституции. Было сформировано новое движение «Выбор России», к которому присоединилась основная масса сторонников «Демократической России».

И вот в московской организации движения "Выбор России",  которое на федеральном уровне возглавили Егор Гайдар и Анатолий Чубайс, началось выдвижение кандидатов для выборов в новые органы власти. Собрались активные «демороссы» в конце октября в Доме прессы на Большой Дмитровке, где теперь заседает  Совет Федерации, а тогда кипела и бурлила юная  демократия.

Как всегда, многое было предрешено демократическим начальством заранее в кулуарах - в центральном координационном совете "Демократической России": для выдвижения уже были отобраны статусные демократы федерального и московского уровня. Районные же организации Москвы были отодвинуты от подготовки к выборам, даже такие мощные, как демократы Фрунзенского района, где я уже три года был местным депутатом и известным «народным трибуном» на пространстве от Белорусского вокзала и аж до самой Манежной площади.

Оно и понятно -  желающих попасть в новые органы власти много, а мест мало, на «мелочь районного разлива» не хватает.  Но на своей районной сходке мы решили, что не потерпим «засилья штабных» и решили твердо выдвинуть своих «полевых командиров» в новые органы власти, которые надлежало вскоре всенародно избрать  вместе с принятием новой  конституции.

И вот, заручившись поддержкой других демократов Центра Москвы, мы пришли в Дом прессы с твердым намерением провести своих кандидатов, сломать монополию "верхов". Решено было продвинуть «наверх» и меня, многогрешного. Для этого была придумана «двухходовка»: сначала меня выдвинули кандидатом в Государственную Думу, что явно было  «не по чину», так как я не был политиком национального масштаба. Тогда участники съезда и члены координационного совета стали меня уговаривать снять свою кандидатуру. Я же относительно легко дал себя уговорить в обмен на твердое обещание большинства делегатов проголосовать за мое выдвижение в депутаты Московской городской Думы. Ну, прямо интрига в духе  органов советской власти образца 1917 года.

Вот так я  стал кандидатом в депутаты Московской городской Думы от "Выбора России". Нас таких было 35 человек, 19 из которых потом станут депутатами и определят политику, работу и культуру московской городской ассамблеи представительной власти.

Сразу встал вопрос, как будем работать в новом органе власти, если нас выберут? Мы обменивались мнениями, и рефреном звучало: «только не так, как было в Моссовете».

Сразу скажу, забегая вперед, не получилось, комиссии размножились в Думе делением и почкованием, как и направления координации, и депутаты со временем стали координаторами многих направлений и членами многих комиссий, зависело лишь от желания депутата и меры уступчивости коллег. Когда коллеги не могли что-то просто поделить, то создавали новое направление, ибо худой мир лучше доброй ссоры, или брали направление «на пару». Характерно, что именно координаторы направлений, а не председатели комиссий, сопровождали в думе законопроекты. На комиссию вообще с ними было не обязательно выходить, только по желанию редактора или координатора. Ничего подобного ни в одном региональном парламенте в России не было, ближе всего к нам были городские советы Чикаго или Атланты, в чем мы сами убедились во время коллективной командировки депутатов «для повышения квалификации» в США летом 1994 года.

Но вернемся к началу. В условиях политического бурления прошли выборы 12 декабря 1993 года, была принята новая Конституция России, были избраны Государственная Дума на двухлетний срок и, тогда в первый и последний раз, Совет Федерации. На федеральном уровне мощно заявила о себе партия Жириновского - ЛДПР, что стало неприятным сюрпризом для демократов и коммунистов, а вот на московских выборах первое место занял «кандидат против всех», получилось протестное голосование, в большинстве  из 35 округов, иными словами Московская городская Дума согласно принятой процедуре избрана не была. Такой уровень протестного голосования не должен удивлять, в Москве после событий октября было сильнейшее предубеждение против депутатов, парламентов и советов, а особенно плохо относились к прежнему Моссовету, которой не оправдал чаяния слишком многих людей разных политических убеждений.

Казалось бы, не будет Московской городской Думы, но революция еще продолжалась, новая Конституция Российской Федерации еще не была опубликована, старая полностью игнорировалась, на дворе была «демократура», и президент прямо по ходу дела поменял своим указом «правила игры» - повелел голоса "против всех" просто не учитывать при подведении итогов голосования. И он вроде бы даже имел на это право, так как Московская городская дума избиралась  на основании его указа, а  не закона. Вот тогда, когда голоса «против всех» просто решили не учитывать, представители демократических сил получили 26 мест из 35 в Московской городской Думе, в том числе из них 19 представителей "Выбора России", 7 депутатов принадлежали к другим демократическим движениям, а 9 депутатов считались независимыми. ЛДПР в Москве поддержки не получила, левых в нашем парламенте тоже не оказалось, и мы получили однороно демократический парламент.

Мосгордума первого созыва не менее чем на половину реально была оппозиционна  к московскому правительству и мэру Юрию Лужкову, регулярно отклоняла простым большинством законопроекты исполнительной власти, также регулярно получала "вето" мэра на свои инициативы, неоднократно пыталась преодолеть "вето" мэра на свои законопроекты, но ни разу не набрала 24 необходимых голоса для этого из-за позиции сторонников компромиссов.

Как же работала с новой Московской городской Думой исполнительная власть? С большим трудом сначала, а потом привыкла. Ведь у молодой и неопытной команды демократов в Мосгордуме хватило ума не превращать орган власти в поле политических баталий, а работать совместно для решения тяжелейших проблем, которые стояли перед городом в 1994 году.

Город в 1994 году был полумертв, в ночные часы напоминал руину, город был грязен, беден, криминализован, кругом была настоящая разруха, даже в центре, с которой прямо скажем, просто героически боролась исполнительная власть.  В этой ситуации мы, депутаты, избранные москвичами, не имели права администрации «подставить ножку», нет, мы должны были ее «подпереть плечом».

В результате сразу был принят предложенный регламент работы Мосгордумы и без всякого скандала утвержден отчет о бюджете за 1993 год. Исполнительная власть удивилась, но стало понятно, что с Московской городской Думой работать трудно, но можно. Вот так реализовалась в одном отдельно взятом столичном городе мечта прогрессивных государственных деятелей о конструктивной оппозиции.

В это время плодотворная совместная работа двух ветвей власти приносила плоды: был принят Устав города Москвы, отработан бюджетный процесс (сейчас этот уровень проработки бюджета кажется просто детским, но с этого начался долгий путь к совершенству), начало создаваться градостроительное законодательство, причем с новаторского закона об общественных (публичных) слушаниях по градостроительным вопросам.  В это же время на стыке парламентской оппозиции и умеренно авторитарной власти в Мосгордуме родились две особые совместные комиссии Правительства Москвы и Московской городской Думы, одна по землепользованию, другая по градостроительству. В этих комиссиях работали депутаты, чиновники и эксперты все вместе, рука об руку, и я счастлив, что мне довелось восемь лет направлять работу одной из них.

Как известно, в Уставе города Москвы, принятом в 1995 году, мы установили четырехлетний срок полномочий для депутатов, а президент своим указом распространил эту норму на первый состав, в результате чего мы проработали вместо двух целых четыре года до января 1998 года.

Много было в первой Думе и великого, и смешного, и как всегда, от великого до смешного был один шаг. Но она заложила прочный фундамент взаимодействия исполнительной и законодательной власти, отработала внутренние механизмы функционирования представительного органа, создала крепкий  «треугольник» из председателя думы, ее души и мотора,  полномочного представителя мэра, ее критика и пресса, и главы аппарата думы, которые обеспечивали профессиональный диалог власти и оппозиции.

Вторая Дума была уже полностью легитимна, но также однородно демократична, правда в нее неожиданно для всех попала одна коммунистка. Мы ее не обижали, жалели, понимали как ей трудно с нами, «охальниками». Эта Дума также была креативна и демократична, но в ней появилась респектабельность, опыт и блеск, хотя она была и не такой веселой, как первая. Она заставила себя уважать.

Если департамент правительства готовил некачественный законопроект, то его с ним отправляли в Думу, которая еще в первом чтении один из трех-четырех таких проектов «заворачивала» (даже не верится, хочется ущипнуть себя самого), а мэр, доверяя доброй воле и компетентности думы, наказывал таких горе-разработчиков. Очень скоро в правительстве появился специальный центр законотворчества, и качество документов, вносимых на правительство и в Мосгордуму, резко возросло. Наверное, вторая Дума была самой сильной по составу, яркой и компетентной одновременно.

Американские  депутаты из разных штатов и крупных городов, посетившие нас, говорили, что по качеству работы мы ни в чем им не уступаем, но превосходим по качеству человеческих отношений. Им вторили коллеги из других стран, а наши собратья из регионов России не переставали нам изумляться.

Профессиональной Московская городская Дума в своем кадровом "костяке" стала через 5 - 7 лет поле своего создания, то есть примерно к середине второго срока полномочий ее депутатов.

Однако когда в 2001 году была избрана третья, тоже очень качественная, снова однородно демократическая Дума,  зазвучали  «тревожные звонки». В России на самом верху началось активное партийное строительство параллельно с формированием новой вертикали власти. В Московскую городскую Думу потянулись сильные руки партийных боссов, причем особо отличились раньше всех именно правые силы: была сделана попытка подчинить  депутатов Мосгордумы решениям политического совета Союза правых сил, что привело к выходу ряда депутатов-демократов из этой партии. В результате, продемонстрировав свою независимость, нам удалось в третьей Думе продержаться без поляризации по партийной линии, работая  над решениями проблем москвичей.

Но при этом оппозиционная практика стали тихо вымываться из основного потока работы городской Думы. Зато громко зазвучала «с крайних скамей» яркая оппозиционная фраза, как говориться: «если не можешь нести яйца, то хотя бы кукарекай».  Администрация города ощутила себя самодостаточной.

Уже четвертый и пятый составы депутатов Московской городские Думы избирались более чем наполовину по партийным спискам, и неизбежно, новое время привнесло новые веяния. Дума перестала быть сколько-либо  оппозиционным органом, а стала просто малой частью правящего истеблишмента. Оппозиционное меньшинство в ней ничего не решало и не определяло, многие решения вырабатывались на совещаниях за стенами думы. Исторически сложившееся особенности устройства Московской городской Думы стали казаться непрактичными, несовременными, ненужными. Но депутаты пользовались уважением за счет наработанного статуса и интеллектуального багажа.

В этот период на федеральном, региональном и даже муниципальном уровнях даже конструктивная оппозиционность стала не в моде, достаточно казалось наличия в собраниях «партийных меньшинств» в  виде думских карликовых партий, призванных «выпускать пар» и, в общем, скорее имитировать оппозиционную деятельность. Оппозиционность же на уровне целого законодательного органа  в новом мире суверенной демократии власть, конечно же, терпеть не собиралась.

Но, время идет, оппозиция парламентская везде теряет доверие масс, оппозиция уличная выходит на арену, к сожалению, неся в своих рядах мощный заряд  хлестаковщины и  маниловщины, низкой компетентности,  а также, часто, к сожалению, злобности и дурного воспитания (достаточно прочитать многие посты в социальных сетях, чтобы с такой оценкой  пришлось  согласиться). В обществе же есть запрос именно на конструктивную оппозицию, на оппозицию ответственную, но не на  декоративную, оппозицию компетентную, но не соглашательскую, готовую к диалогу, но не сервилистскую, убежденную, но не паранойяльную.

Полагаю, что двадцатилетний опыт Московской городской  Думы может быть полезен новым поколениям политиков. Меняется мир, не звучат фанфары побед, надо трудиться и много думать, прежде чем принимать решения, мир становится все более сложным, от власти требуется высокая креативность, и без серьезной конструктивной оппозиции ей будет  трудно.

В 2014 году Московская городская Дума будет избираться, возможно, по 45 одномандатным округам, разрешающий эту практику федеральный закон уже принят. В новую городскую Думу придут депутаты муниципальных собраний, уже прошедшие «начальную школу» депутатской работы.

Мэр настаивает на том, что работа депутатов должна быть направлена на благо города и носит неполитический характер, чтобы было больше внутренней логики и крепче связь с жителями Москвы.
Перед городской Думой будут стоять и новые задачи, направленные на координацию усилий по развитию всей московской агломерации. Надо будет крепить связи с Московской областью, выходить  на  постоянную работу с ее законодателями,  в более плотном контакте работать с исполнительной властью города, формировать совместные рабочие органы с исполнительной властью, искать подходы к федеральным структурам, работать над управленческой, хозяйственной и социальной интеграцией всего столичного региона. Больше жить именно общественной московской  жизнью, не увлекаться политическим противостоянием и звонкой фразой.

Надо всем нам помнить, что можно служить Родине и в оппозиции, не только в структурах власти или в общественных организациях, это служение равно  достойно, трудно и почетно.  Но только  в оппозиции действительно конструктивной, реально защищающей  права человека, гражданские  свободы и законные интересы  людей, работающей во благо, не во вред городскому сообществу Москвы и многонациональному народу России.