Трэш - отдельно, большой стиль - отдельно

Вопрос о Сталине на экране – это вопрос стиля.

Что в России не сними на историческую тему - всегда найдутся критики. При этом обличать "исторические несоответствия" фильма "Сталинград" или "Сын Сталина" будут примерно те же персонажи, которые восхищались тарантиновскими "Ублюдками". И с этим ничего нельзя поделать, кроме сопоставления текстов кинокритиков, написанных по разным поводам. В принципе, наплевать и забыть на этих "кинологов", но их стон "дотянулся проклятый Сталин" уже "подарил" постсоветскому кинематографу массу упущенных возможностей. Достаточно вспомнить восточноевропейскую волну "сталинского неонуара", болгарский фильм "Дзифт" или польский "Реверс", и сравнить их с нелепой отечественной поделкой "Шпион", чтобы понять неликвидность здесь и сейчас именно идеологического компонента кинопроизводства.

В принципе, это было понятно давно. Уже в "угар перестройки" авторов "разоблачительных" сериалов (да и общество в целом) перестала интересовать история "борьбы с тоталитаризмом", и производственный бюджет фильмов осваивался ими для постмодернистских экспериментов. Но получавшийся результат не имел никакого отношения ни к личности, ни к эпохе, "события" не получалось по эстетическим причинам. Трэш - отдельно, большой стиль - отдельно. Это не уникальное, а скорее общеевропейское явление, Голливуду свойственное в гораздо меньшей степени. Потому, например, что американские продюсеры, заказчики, цензоры, в конце концов, понимают, что можно и нужно продавать "лайфстайл". Можно сколь угодно клеймить эпоху кровавого Маккартизма, но это никак не отменяет возможность продать стиль пин-ап. В континентальной Европе возможность исторического "продактплейсмента" встречает гораздо большее сопротивление. Отчасти из-за дуболомства "революционеров кино", отчасти - из-за наличия на её территории внешних регуляторов. Конкурентов - никто не любит и помогать им не собирается.

Поэтому вопрос о Сталине (шире - истории вообще) на экране - это не бессмысленное приближение к "исторической правде" (по меткому замечанию Всеволода Емелина - нам не нужен Сталин без репрессий), это, в первую очередь, вопрос стиля. И тогда фильм может быть о чём угодно: повествованием о хоккее, философской притчей или разудалой актуальщиной - неутомимые интерпретаторы своими безумными комментариями сами для себя возродят наиболее страшащую их историческую фигуру. Насколько историческим персонажам удастся стать персонажами комиксов, компьютерных игр, той среды, которая всегда фрагментарна и поэтому "большим стилем" не может стать по определению, вопрос, конечно, гадательный. Но именно своей непредсказуемостью и интересный.