США не заинтересованы в дешевой нефти

При снижении стоимости нефти на рынках, добыча нефти из канадского песка станет нерентабельной.

Корректно ли утверждать, что существуют, кроме экономических, и другие факторы, которые влияют на цену нефти на мировом рынке?

Г. Шмаль: Я думаю, что сегодня политический фактор более всего влияет на цену нефти  в глобальном мировом масштабе. Мы сегодня являемся свидетелями событий на Ближнем Востоке, на севере Африке. Они, безусловно, влияют на рынок. Хотя, конечно, есть и объективные факторы, связанные с самой отраслью, такие как разработка глубоководного шельфа, новые районы бурения - нефтяники занимаются освоением трудноизвлекаемых месторождений, те же канадские пески. И исходя из последнего, можно утверждать, что американцы сегодня не заинтересованы в том, чтобы понижать цену барреля, ведь себестоимость добычи нефти в Канаде – от 70 до 90 долларов за баррель, то есть достаточно высока. И если цена упадет, то добыча для них будет нерентабельной и возникнут большие проблемы. Технология ее добычи сложная, но она производит колоссальное впечатление, мне там удалось побывать и увидеть это собственными глазами.

Конечно, факторов, виляющих на ценообразование много. Присутствует и спекулятивная составляющая, но сегодня она не настолько велика как пару лет назад, когда надули «пузырь» и нефть стоила 147 долларов за баррель. Но эта составляющая всегда присутствует, поскольку финансовые круги думают, куда направить свои финансовые ресурсы и, как правило, посылают капитал туда, где есть достаточные спрос. В этом отношении нефть и газ долгие годы будут важным сектором, куда будут направляться инвестиции.

Можно ли говорить о том, что сланцевая революция действительно произошла?

Г. Шмаль: В США добывают точно такой же газ, который добывают в России, в Уренгое, в Надыме. Революция заключается в технологии добычи газа из сланцевых пород. Американцы потратили десятки миллиардов долларов и более 20 лет времени.

Хотя в сланцевом газе есть свои минусы. Скважины работают недолгое время: на второй год их продуктивность падает в два раза, а на третий – необходимо бурить новую скважину. Отсюда возникают вопросы относительно объемов бурения.

Но не это главное. Важнее тот факт, что для того, чтобы добыть этот сланцевый газ, необходимо горизонтальное бурение, множественный гидроразрыв пласта. А для того, чтобы это сделать, необходимо большое количество воды, песка и обязательно порядка 2% реагентов, которые должны помогать удерживать это. А реагенты эти вредны и учитывая, что скважины не очень глубокие, возможен прорыв этих реагентов в водонасыщенный горизонт, а это, в свою очередь, чревато большими экологическими проблемами. Именно поэтому в Европе, скажем, во Франции, запрещено, утрированно выражаясь, даже говорить о возможности разработки сланцевого газа. Такого мнения придерживаются и многие другие европейские страны. То есть там, где территории густо населены, заниматься сланцевым газом не следует, во всяком случае пока, до того момента, когда технологии перестанут быть опасными.

А для России в глобальном экономическом смысле американская сланцевая революция опасна?

Г. Шмаль: Конечно, нашей стране нужно отслеживать развитие ситуации. Мы не учли это направление. Что же произошло? США, которые были импортерами нефти и газа, собираются экспортировать свой сжиженный газ. На данном этапе они отказались от катарского сжиженного природного газа, который сразу хлынул на европейский рынок и сбил цену. В Европу также пошел также невостребованный сегодня в США уголь. В итоге в Европе начинаются переориентироваться на уголь, забыв о том, что они боролись за экологию. Дешевый источник энергии, уголь, переориентировал европейскую промышленность на его потребление.

Но факт остается фактом: США добывают свыше 240 миллиардов кубических метров сланцевого газа. С точки зрения общемирового объема – это не так уж много, но, тем не менее.

Возвращаясь к России, можно ли говорить, что относительное социальное благополучие страны в 2000-х годах, когда цены на нефть на мировом рынке были высоки, было обеспеченно благодаря усилиям президента Владимира Путина. Корректно ли такое утверждение?

Г.Шмаль: В консолидированном бюджете России по итогам прошлого года доля «нефтяных» денег равна 51%. В России никогда не отрицали роли личности в истории, и определенное влияние Президента в этих вопросах, конечно, есть. Хотя, на мой взгляд, можно было бы использовать эти средства от нефти и газа, так скажем, более квалифицированно. Прежде всего, нужно было направить их на структурную перестройку экономики, чего, увы, не получилось.