Ложь, секс, наркотики и насилие в женской тюрьме

Ну и в странном же месте оказался бюстгальтер одной из героинь нового сериала студии «Netflix» - «Оранжевый – это новый черный» («Orange is the New Black», 2013), когда она занималась сексом с подружкой. И это - хороший повод поговорить об эротической экономии сериала о женщинах, заключенных в тюрьму.

Две белые девушки: Ники Николс (в исполнении Наташи Лион) и Лорна Морелло (Йаэль Стоун) яростно трахаются в тюремной часовне. Они уже достаточно долго этим занимаются, когда оператор переводит камеру на верхнюю часть тела Морелло. Несмотря на разнузданность происходящего, ей удается спрятать свою грудь, сначала, за ладонями рук и, затем, за бюстгальтером, который удивительным образом оказывается на месте. И когда она начнет собирать вещи, нам не покажут ни единого соска! Как будто невидимые руки Христа взяли и потянули за бретельки, поставив бюстгальтер туда, куда надо.

И Морелло, и Николс относятся к тюремному меньшинству. Это соответствует реальности – большинство заключенных в США цветные. Однако хоть белые заключенные женщины и составляют меньшинство, сериал недвусмысленно обозначает их место в иерархии вуайеризма: обнаженные тела белых женщин практически всегда аккуратно скрыты. Когда главная героиня, Пайпер Чепмен, также белая, в первый раз выходит из тюремного душа, ей замечают, какие у нее забавные «сиськи из телевизора», хотя мы совершенно не успеваем их разглядеть, прежде чем она их спрячет. В мире сериала «Оранжевый – новый черный» белые женщины разгуливают завернутыми в гигантские полотенца, тогда как на протяжении всего телешоу многочисленные обнаженные цветные женщины – как раз те самые, что одержимы «сиськами из телевизора» - показаны наподобие моделей с неестественно выпяченной вперед грудью.

Проблема не в том, что цветных женщин показывают голышом. Проблема в том, что их тела в яркой форме эротизированы, тогда как тела белых женщин наоборот скрыты ради того, чтобы подчеркнуть их предполагаемую природную скромность. Непонятное решение для сериала, который упивается сценами женского секса. В то время как сериал «Оранжевый – новый черный» относительно неплох по меркам геев и аккуратен в вопросах расовых различий, он использует слишком много заезженных клише относительно рас, а также, к большому сожалению, классов.

Будучи основанным на одноименных мемуарах Пайпер Керман, сериал описывает опыт белой американки из штата Коннектикут по имени Пайпер Чепмен. Она попадает в тюрьму за то, что перевозила деньги главы наркокартеля, любовницей которой ей повезло оказаться. Кроме этих героев в сериале показана целая вереница персонажей по обе стороны решетки, сексуальная ориентация которых разбросана вдоль всей шкалы Кинси.

Рассказываемая во флэшбэках история Чепмен могла бы быть озаглавлена «Долгая дорога в задницу». Выпускница университета, она мотается в поисках работы, пока не встречает драгдилера-путешественницу Алекс Воуз (Лора Препон). На радостях она влюбляется и в девицу, и в роскошную, полную приключений жизнь.

Последующее возвращение Чепмен в приличное общество приостанавливается в тот самый момент, когда она готова связать себя узами брака с Ларри Блумом (Джейсон Биггс) – ей предъявляют обвинение в контрабанде наркотиков спустя десять лет после совершения преступления. Как сама Чепмен с легкой иронией замечает, она всего лишь хотела быть «милой блондинкой» и вести необременительный образ жизни.

Радует, что сериал не пытается списать лесбийство Чепмен на сексуальные эксперименты или трудности переходного возраста, наоборот, авторы сериала подчеркивают, зачастую с юмором, изменчивость сексуальности. Когда ее друг начинает вслух размышлять насчет того, может ли она снова «стать лесбиянкой», коли бывшая подруга Чепмен сидит в той же тюрьме, она с досадой возражает: «Я не просто стану лесбиянкой, я вообще выпаду за всякие рамки шкалы Кинси». Все пикантные сцены также поставлены с определенной долей юмора, что лишь подчеркивает тот факт, что сняты они отнюдь не для привлечения внимания гетеросексуальных любителей порнушки.

То есть, с точки зрения геев, в сериале все в порядке. Сериал не оскорбляет ничью сексуальность и, безусловно, получит высшие оценки от GLAAD (американская неправительственная организация «Альянс геев и лесбиянок против диффамации» - прим. пер.) за отражение позитивного образа лиц нетрадиционной сексуальной ориентации.

Однако если сериал может служить примером того, как нужно изображать сложный мир нетрадиционной сексуальности, то вот мир цветных и мир бедных показан сквозь истертые штампы.

Белые женщины и женщины цветные в сериале различаются не только тем, что по-разному раздеты. Чепмен может быть сколь угодно перепуганной и дезориентированной обстановкой белой девицей, где численно преобладают цветные с куда более пестрой чем у нее биографией, но почему-то именно Чепмен сериал показывает так, как будто лишь она одна в состоянии отвлечься от собственных проблем и поднять вопросы, которые касаются всех заключенных. В одной из серий после выборов в тюремный совет Чепмен в компании нескольких себе подобных оказывается на приеме у тюремного начальника. Она одна - одинокая белая женщина - поставит вопрос об открытии заново беговой дорожки и образовательных классов. Никто из остальных «делегатов» под угрозой лишения полагающихся на встрече с начальством кофе и пончиков не решается поддержать Чепмен. В итоге, все, что им удалось потребовать от тюремного руководства – это острый соус к обеду.

Это идет вразрез с тем, что мы знаем о протестных движениях в тюрьмах, которые часто возглавлялись (так обстоит дело и поныне) цветными, часто гомосексуалами и трансгендерами. Например, Анджела Дэвис, которая провела достаточно времени в тюрьме, является одной из самых известных в мире борцов с рабством. Как и Мисс Мэйджор Гриффин-Грэйси, тюремный активист-транссексуал, начинавшая борьбу еще со Стоунволла (она станет героем документального фильма, который вскоре увидит свет). А вот по мнению создателей сериала «Оранжевый – новый черный», лишь белые женщины в состоянии осознать ситуацию, в которой оказались, и выразить протест против условий содержания в тюрьме.

Это приводит нас к одной из главных проблем сериала. Его создатели рассматривают тюрьму как логичную, пусть немного кривоватую, систему для решения социальных проблем. Вместо того, чтобы признать за тюрьмой статус Индустриально-Карательного Комплекса и поставить под вопрос систему, которая заставляет людей (преимущественно цветных) циркулировать в ней, коли у них нет иных стратегий выживания, сериал показывает тюрьму как что-то вроде женского общежития. Смысл в том, что тюрьма может быть вполне веселым местом, если исправить кое-какие неприятные вещи, вроде ШИЗО или плохого питания.

Неспособность сериала вскрыть структурные факторы, которые определяют, кто окажется за решеткой, и что происходит с человеком, когда он покидает стены тюрьмы, с очевидностью заметно на том, что Чепмен видит заключение как результат ее собственного «выбора». Чепмен рассуждает о том, что тюрьма по общему мнению заставляет тебя оказаться лицом к лицу с тем, кем ты на самом деле есть: «Мне страшно от того, что я здесь не похожа на себя, и страшно от того, что страшно». Для Чепмен то, что ты сделал – «выбор», который привел тебя в тюрьму – может быть средством обнаружить в себе важный духовный стержень, некоторую основополагающую истину о самой себе. Когда мать Чепмен, такая же белая американка, навещает ее в тюрьме, она стонет от того, что ее дочь оказалась здесь среди людей, которые «не такие как ты», что заставляет Чепмен в ответ разразиться феерическим спичем о том, что она точно такая же, как и все: «Я здесь потому, что сделала неправильный выбор. Я ничем не отличаюсь от остальных».

Этот момент, который включен в трейлер сериала, очевидно рассматривается авторами в качестве его морали.

И это просто не так. Реальность для массы заключенных, которая по большей части еще и цветная, состоит в том, что эти люди находятся в тюрьме именно за то, кем они являются. Не в переносном морализаторском смысле, который имеет в виду Чепмен, а в самом что ни на есть прямом смысле слова – из-за своей расовой принадлежности. К примеру, исследования показывают, что шанс быть задержанным при обнаружении марихуаны у чернокожих вчетверо выше, чем у белых, и что цветные получают гораздо более жесткие наказания за сравнимые преступления, чем белые. Анализ итогов недавно провалившейся «войны с наркотиками» показал, что она не дала ровным счетом ничего для преодоления бедности и насилия в бедных кварталах. И даже наоборот, создала экономику нищеты, в которой торговля наркотиками стала насущной необходимостью.

Кроме того, создатели сериала даже не могут себе представить, что самой серьезной проблемой для большинства женщин в тюрьме, где сидит Чепмен, является отнюдь не то, что они сделали «плохой выбор», но тот факт, что все их будущие возможные выборы уже исключены тюрьмой. Чепмен и белые женщины вроде нее со временем смогут преодолеть последствия заключения. Сам факт того, что сериал был снят, а также успех книги, на основе которой он был поставлен, обязаны тому, что для белой женщины совершенный когда-то «плохой выбор» может превратиться во второй шанс. Как-то не похоже на то, что чернокожая женщина, оказавшаяся в той же ситуации, что и Керман, могла бы вот так запросто выйти на свободу после отбытия срока наказания и превратить свой тюремный опыт в бестселлер и телесериал.

Когда сериал пытается ответить на вопрос, что творится с цветной женщиной, если она выходит на свободу, то он старается уклониться от демонстрации непреодолимых препятствий, которые оказываются на ее пути. Например, когда у молодой негритянки "Тейсти" Джефферсон (Дэниел Брукс) заканчивается срок, она устраивает развеселую вечеринку в честь освобождения. Но когда она парой эпизодов позже возвращается в тюрьму, в одной из самых душещипательных сцен всего сериала она рассказывает о трудностях, которыми ее встретила свобода: непрекращающийся надзор со стоны государства, невозможность устроиться на работу, отсутствие какой бы то ни было организованной помощи. В конце концов, в тюрьме у нее была кровать, распорядок и друзья.

С одной стороны эта сцена должна потенциально служить для подчеркивания различий между Чепмен и Джефферсон. Но проблема заключается в том, что нам не демонстрируют системных причин для объяснения того, что же случилось с последней на свободе. Нам сказали, что там у нее просто нет друзей, и даже то, что она на свободе не смогла найти работу, не показано как настоящая системная проблема. Ее возвращение в тюрьму описывается как ее личный выбор, который запрограммирован в генах, точно так же как способность Чепмен заботиться об окружающих непосредственно связана с тем, что она – белая, и к подобному поведению ее подталкивает инстинкт.

Несмотря на множество расовых и этнических стереотипов, которые воспроизводит сериал, очевидно, что «Оранжевый – новый черный» является осознанной попыткой показать в положительном свете представителей расовых, этнических и сексуальных меньшинств. И даже единственный персонаж-транс, София Бурсет (Лоурен Кокс) выписана с откровенной симпатией.

Но любому кино нужен злодей. Тот, кто полностью выпадает из его моральной вселенной. А если это кино хочет изобразить с положительной стороны цветных и геев, то где же оно найдет настоящего злодея?

И вот, встречайте: Тиффани Доггет (Тэрин Мэннинг), известная также как Пеннсатуки – имя, получившееся из сложения "Пенсильвания" и "Кентукки" – тюремный представитель деклассированных белых, новообращенная христианка, единственная, к слову, белая, чье голое тело показывают в сериале.

В начале флешбека, в котором рассказывается история Доггет, мы видим ее в постели с любовником, который затягивается посткоитальной сигаретой, постепенно речь заходит о наркотиках и предстоящем аборте. Гнилые зубы Доггет, ее худое обнаженное тело свидетельствуют о ее происхождении из очень бедной семьи. Это не та бедность, которая нынче вовсю обсуждается в публичном дискурсе, бедность новых бедных, за права которых борются активисты движения «Оккупай» - те, кто все еще находится в шоке от того, как с ними обошелся капитализм. Это бедность, в которой рождаются и растут, и из которой невозможно найти выход.

Сериал не выражает ни грамма сочувствия Доггет, которая представлена в качестве худшей из худших – она гомофоб, расистка, которая фанатично верит в злого и мстительного бога.

Между Чепмен и Доггет, которая задумана авторами как антипод главной героини, разгорается конфликт. В кино и на телевидении существует долгая и устойчивая традиция высмеивания и крайней демонизации деклассированных белых. Видимо, у нас нет иных способов понять и достучаться до мира безнадежной нищеты, полного ненависти к любым представителям меньшинств. Все, что остается нам, так это рассматривать их как не достойных снисхождения безнадежных негодяев. И когда Чепмен вступает в конфликт с Доггет, и она, и сериал вслед за нею жестоко мстят этому персонажу, обитающему на самом дне американской мечты.

Сериал «Оранжевый – новый черный» с откровенным оптимизмом демонстрирует различия – он хорош с точки зрения геев, относительно хорош с точки зрения цветных. Ну, а коли на бедных всем наплевать, то никакая значимая социальная группа не будет слать гневные письма о том, что ее не так показали. Сериал предъявляет зрителю тюрьму как кошмар, но только для тех, кто стремился расширить свою деятельность за рамки закона, и не ставит под вопрос системное неравенство, которое затрагивает геев, цветных женщин, а также очень бедных и бесправных совершенно по-разному, и которое как раз и приводит этих людей в тюрьму. Белые женщины вроде Керман покидают тюрьму с контрактом на книгу в кармане, тогда как другие проходят через тюремные ворота как расходный материал для Индустриально-Карательного Комплекса.

Ясмин НАИР, чикагский публицист и общественная активистка. Соучредитель радикальной квир-редакции «Против равенства» («Against Equality») и директор волонтерских программ в организации «Гендерная справедливость» («Gender JUST»).

Источник