Дума ставит мату - мат

Любой истинный ценитель мата должен выступать за любой запрет матерной брани.

Императрица Елизавета Петровна в 1744 году издала указ «О воспрещении скорой езды по городу и о непроизношении бранных слов». Прочитавший эту фразу наверняка заинтересуется, чего эту скорую езду «веселая царица Елисавет» объединила в одном указе с матершиной? Особого парадокса тут нет. Как кратко излагают суть указа историки, теперь «кучерам и форейторам категорически запрещалось выкрикивать бранные слова в адрес прохожих». Государственная Дума решила отметить 270-летие указа Елизаветы Петровны (кстати, почему-то никто не обратил внимание на какой-никакой, но юбилей) борьбой с матершиной, но не с матершиной любящих быструю езду автолюбителей, а с нецензурщиной людей искусства и работников медиа.

Должен заметить, что, будучи консерватором, я не очень понимаю депутатов Государственной Думы, которые ныне бравируют тем, что у них имеется идеология и идеология эта — именно консерватизм. Точнее, будучи консерватором одного стиля, я не понимаю консерваторов другого стиля.

Есть консерватизм прагматический — я вот из консерваторов-прагматиков.

Принципы такого консерватизма простые. Напишу основные и все с восклицательными знаками. Не сломано — не чини! Лучшее — враг хорошего! От добра добра не ищут! Не хочешь ухудшить — не улучшай!

Так вот, будь я — весь из себя такой прагматично-консервативный — депутатом Думы, то рассуждал примерно так. Если страна практически удвоила ВВП, достаточно безболезненно пережила кризис 2008—2009 гг., получила возможность всерьез действовать на нервы целому Западу, присоединила Крым и т. д. — и всего этого добилась без штрафов за матершину в искусстве и в СМИ, может быть, не стоит рисковать и связываться с этими штрафами? Если без них все получалось так здорово, вдруг с ними все перестанет получаться?

Опять же, если страна избрала нынешний состав Думы без государственной борьбы за цензурность публичной речи, вдруг с такой борьбой она уже не пожелает переизбрать этот состав? Консерватизм, скрывающийся за такими рассуждениями, конечно, отдает суевериями, но прагматическим от этого быть не перестает.

Кроме прагматического консерватизма, имеется и консерватизм ценностный. Или моральный. Точнее, высокоморальный — именно так по определению. В нем логика другая и задача обережения более или менее устраивающего всех статус кво может замещаться задачей достижения каких-то более совершенных состояний. Борьба за улучшение нравов, борьба с общественными пороками совершенно из этой серии и как всякое стремление к лучшему такой консерватизм подрывает собственные основы и в каком-то смысле перестает быть консерватизмом. Так, по крайней мере, мне кажется.

Поскольку в Думе моральные консерваторы явно преобладают над консерваторами прагматическими, мы в очередной раз получили то, что получили. То, что коротко называют «запретом мата».

Следует признать, что народ к борьбе с развратом отчасти готов.

Расскажу об этом на веселом примере из собственной жизни. В этом году неизвестный доброжелатель написал донос на меня моему университетскому начальству. Ему не понравился я, точнее, мой блог. Не откажу себе в удовольствии процитировать большую часть доноса: «Поразил и сам текст и еще больше комментарии автора журнала. Нецензурная брань в адрес комментаторов его записи. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что дневник принадлежит не деклассированному дауншифтеру, а к. ист.н., доценту Шмидту Сергею Федоровичу!!! Возникли вопросы. Этично ли выражается доцент Шмидт… Можно ли его держать на преподавательской должности при таком нравственном уровне?»

«Деклассированный дауншифтер» — прекрасное выражение, которое с удовольствием дарю всем на вооружение. Причитания по поводу «нравственного уровня», правда, не очень свежи и использовать их на практике не рекомендую.

Признаюсь, мне совершенно не стыдно за нецензурную брань в адрес комментатора моей блоговой записи, ибо она адресовалась человеку, мягко говоря, чрезмерно националистических убеждений (не буду пользоваться словом «фашист»). Я готов был бы повторить ее сколько угодно, если бы не имел давнюю блогерскую привычку банить не понравившихся мне комментаторов, поэтому общаться с комментатором и грубить ему мне уже не придется.

А вот за автора доноса я теперь даже радуюсь. Ведь вскоре он сможет писать не только доносы по месту работы (что все-таки не очень приветствуется в нашем обществе), но и вполне цивилизованные обращения в правоохранительные органы с целью обратить внимание на того или иного… «деклассированного дауншифтера», позволяющего себе лишнее.

Впрочем, постараюсь чуть посерьезнее объяснить, что главными выгодополучателями от поставленного Думой мата матерной брани станем именно мы — презренные матершинники.

Матерная брань интересна и ценна именно тем, что она запрещена, нелегальна или хотя бы неприлична. В противном случае скоротечная инфляция употребления полностью уничтожает сакральный смысл мата. Я никогда не пожелал бы нашему слову из трех букв судьбы английского fuck (а).

Поэтому любой истинный ценитель мата должен выступать за любой запрет матерной брани, правда, исключительно для усиления содержательности и осмысленности матершины, а не для загнобления оной.

Гипотетическое общественное движение «Матершинники за запрет мата!» это единственное общественное движение, построенное по принципу «пчёлы против меда», которое имело бы реальный смысл. Так что, если Дума против, то я — за. За Думское «против».