Я не припомню ни одного случая, чтобы министры, выступавшие в рамках «Правительственного часа», ответили на критику

Правительство не находит в себе мужества сказать, что это предложения оппозиционных партий нашли отражение в концепции новой экономической политики.

Я бы отметила диалоги в рамках "Правительственного часа", которые проходят каждую среду во время парламентских недель. Сама по себе эта форма – шаг вперед, безусловно. Парламентарии хотели бы слышать того или иного министра. Уже составляется план встреч с министрами на всю сессию. Эта новая форма должна принести результат в качестве диалога между правительством и парламентом.

Но диалог этот односторонний, и он пока не стал эффективным средством взаимодействия между двумя ветвями власти. Увы, но реакции со стороны министерств после выступлений фракции не наступает. Я не припомню ни одного случая, чтобы министры, выступавшие в рамках "Правительственного часа", доложили, как реализованы острые моменты, бывшие предметом обсуждения в рамках "Правительственного часа".

Госдума резко критиковала Сердюкова, когда он был на посту министра обороны, но обратной реакции не было ни со стороны правительства, ни со стороны самого министра, который, как записывали времена социализма в карточку любого заслуживающего продвижения коммуниста, «правильно реагирует на критику».

Цель этой встречи - чтобы услышать наказы и мнения парламентариев, как представителей народа, встречающихся со своими избирателями, и отреагировать. Сегодня эта форма появилась и это позитив, но сегодня она не эффективна, потому что нет обратной реакции.

Такая же реакция была на бывшего министра образования Фурсенко. И если бы правительство, освобождая его от занимаемой должности, хотя бы одной фразой сказало, что это сделано с учетом критики парламента… То же самое было с министерством сельского хозяйства, когда его критиковала и «Справедливая Россия» и коммунисты, требуя с трибун исправления недостатков и ухода министра с должности. Реакции опять не было.

На протяжении двух созывов «Справедливая Россия» ставит одни и те же вопросы по закону о бюджете. Это возвращение стабилизационного фонда в Россию и изменение системы формирования и расходования бюджета. По этой причине «Справедливая Россия» ежегодно голосует против бюджета. И только сейчас в семи указах Президента и действиях по отношению к стабилизационному фонду что-то сдвинулось с места – ведь сейчас не 100% нефтедолларов направляется за рубеж в стабфонд, а стало попадать и в реальный сектор экономики. Но это было решение Президента, а не правительства, и правительство не находит в себе мужества сказать, что это предложения оппозиционных партий нашли отражение в концепции новой экономической политики.

В «Единой России» жалуются, что правительство иногда нарушает процедуру и пытается провести какую-то свою инициативу, которой не рады в правящей партии, через думский комитет, во главе которого стоит оппозиционный депутат. Вы что-то подобное наблюдали?

Татьяна Москалькова: Нет. 100% инициатив правительства проходят безоговорочно, потому что абсолютное большинство у «Единой России», в том числе и в комитетах, где во главе стоит депутат от оппозиционной фракции. Поэтому реально ни у правительства, ни у «Единой России» нет на этот счет никаких тревог.

Максимум, что можно было наблюдать – это какие-то критические замечания, которые озвучивались до первого чтения законопроекта. Но с поддержкой закона в первом чтении и лишь пожеланиями внести поправки ко второму чтению. Это было с законом о РАН и рядом других законов.