Пустота сначала завораживает, а потом тоже надоедает

Преждевременно говорить о том, что в Москве и в крупных городах появились либеральные массовые слои.

Относительно обнадеживающими для политиков этого спектра можно считать результаты выборов Прохорова в Москве в ходе президентских выборов и Навального в мэрской кампании.

Что касается результатов Ройзмана, то здесь речь идет скорее о правом электорате в европейском, чем российском смысле. То есть не сторонников либерально-западнической идеологии, а скорее таких русских буржуа, настроенных достаточно почвеннически. Они настроены антииммигрантски, они против этнической мафии, против морального разложения. Эта тематика, которая у российских мейнстримных правых практически полностью отсутствует, начиная с момента появления правых проектов в 90-е годы. Поэтому Ройзман здесь стоит особняком, это правопопулистский проект в европейском смысле.

Что касается обнадеживающих сигналов для правых – результатов голосования в Москве – тому есть разные интерпретации. Либо, действительно, существует некая часть общества, городские слои, представители среднего класса, которые готовы делать идеологически мотивированный выбор в пользу либерально-зпаданического проекта. Либо речь идет просто ситуативном протестном голосовании, то есть, голосовании, когда и Прохоров и Навальный просто оказались способом сказать «нет» действующей власти и способом идентифицироваться избирателю со стилистически иными политиками, чем уже приевшаяся обойма, олицетворяемая как фигурами от власти, так и оппозиции.

В целом, мне кажется более обоснованной вторая версия. То есть, преждевременно говорить о том, что в Москве и в крупных городах появились либеральные массовые слои, с помощью  которых можно на новом уровне реализовать мечту либералов 1990-2000-х: сделать успешную нишевую влиятельную партию. Скорее, все же речь идет о ситуативном голосовании. А вот оседлать это ситуативное голосование и перевести его в постоянную плоскость, создать на этой почве устойчивую нишу – отдельная сложная задача, которую пока никто не решил, хотя решить ее можно.

Есть большие сомнения в том, что ее решит Прохоров в силу своей какой-то феерической политической бездарности. У него очевидна демонстративная непоследовательность и главное – отсутствие очевидно выраженной мотивации. Для политика отсутствие своего лица, своего кредо недопустимо. Условно говоря, за все то время, когда он играет в политику, он так убедительно и не ответил на вопрос, зачем он это сделал. Все это выглядит как некие игры избалованного ребенка.

Что касается Навального, то, конечно, его шансы в этом плане смотрятся гораздо лучше и смог бы создать эффективную нишевую политическую силу. Но для того, чтобы ее создать, нужно определяться, в том числе и идеологически, а нынешнее ядро его поддержки этой идеологической определенности очень боится и избегает ее и он сам тоже. Насколько долго удастся ему быть относительно успешным за счет этого эффекта идеологической, смысловой, содержательной пустотности – большой вопрос, потому что, в конце концов, пустота сначала завораживает, а потом тоже надоедает.