Психологический климат в Москве давно уже не московский

Москва, как и все мегаполисы мира, предоставляет широкое поле для криминала.

Авария в метро и психологический климат в Москве не совсем сравнимые вещи. Авария – симптом халатности и ничего более. Это уже очевидно. Пассажиры жаловались на вибрацию, на шум, кто-то из рабочих прикрутил проволочку вместо гайки и так далее. Подобное было, есть и будет. Можно вспомнить о теракте между станциями Павелецкой и Автозаводской несколько лет назад, о других авариях. Это не отражение московского психологического климата. Это отражение халатности тех или иных чиновников, специалистов и, кстати, обслуживающего персонала низшего звена.

Страхи, связанные с такими событиями, были и будут всегда. Я знаю нескольких человек, преимущественно женщин, с паническими расстройствами, которые еще со времен теракта на перегоне между Павелецкой и Автозаводской не ездят на метро. На метро ей до работы 15 минут, а троллейбусом-трамваем-автобусом – целый час. Это не психологический климат. Это индивидуальные особенности каждого человека.

Что касается психологического климата как такового, то он в Москве давно уже не московский. Я родился в Москве. Я прожил здесь всю жизнь. Там, где я родился – на Петровке - я по возможности стараюсь даже не бывать. Ничего общего с тем, что было в городе раньше. Я живу в хорошем районе Москвы. Много лет прожил в так называемом Доме на набережной. Сегодня от Москвы ничего московского не осталось. Случай с водителем BMW, намеренно сбившим пожилого мужчину за устное замечание, неплохо характеризует этот новый психологический климат, который и московским-то назвать нельзя. Москву наполнило большое количество озлобленных, недовольных жизнью, крайне агрессивных людей, стремящихся любой ценой «прийти к успеху», как они его понимают. Полиция останавливает машину, в машине бейсбольная бита:
- А мячики где?
- Они нам не нужны.
Зачем человек возит с собой биту, монтировку, что-то еще в этом роде? Это само по себе уже предельно агрессивный жест.

Расскажу еще об одном случае характерном для Москвы. По району Тушино едет старенькая BMW, в ней двое мужчин. Они едут не торопясь, соблюдая правила. А их никак не может обогнать крутой джип. Наконец, в джипе разозлились, обогнали по встречной, поставили машину поперек дороги, выскочили два мужика и начали из травматических пистолетов стрелять по BMW. В BMW опускаются стекла с пассажирской и с водительской стороны, с двух сторон высовываются две руки с пистолетами. Два выстрела. Один пассажир джипа убит наповал, другой умер в больнице. А BMW тихонечко их объехала и не торопясь двинулась дальше. Я могу твердо сказать, что стрелявшие из BMW и спокойно ехавшие люди, пусть они бандиты, но это – московского разлива люди. А те, кто стреляли из травматики, и готовы были расколотить старенькую маленькую машинку – это были приезжие.

Москва всегда привлекала к себе разную публику: талантливую, способную, людей, которые по-новому могли взглянуть на мир. Но, к сожалению, Москва также втягивает в себя людей озлобленных и завистливых. Не тех, кто хочет строить свою карьеру в какой-то профессиональной области: инженерной, журналистской, музыкальной, любой другой, а тех, кто едет туда потому, что Москва, как и все мегаполисы мира, предоставляет широкое поле для криминала, для зарабатывания денег мошенническим путем. Люди такого рода составляют больший процент, чем те, кто с периферии едет в Москву как Михайло Ломоносов. Талантливых людей с периферии всегда мало. Они есть и были: Кобзон, Пугачева – это же выходцы из маленьких поселков. Точно так же и в Америке, да и во всем мире. Но, к сожалению, большие города: и Нью-Йорк, и Берлин и любой другой притягивают к себе самый разный народ, и в процентном отношении талантливых интересных людей куда меньше чем, тех, кто сегодня наводняет Москву.

Могут ли агрессивные элементы чуждые московской среде как-то адаптироваться к городским стандартам жизни?

Нет. Они скорее стремятся свои стандарты жизни принести сюда: дубинками, травматикой - чем угодно насадить свой стиль общения. Но есть немаловажный момент. Получая деликатный, без кулаков, но решительный отпор, они тушуются. Они теряются. Не знают что сказать. Ударить? Не за что. Ответить по-человечески? Не умеют. Я иногда вижу уличные сценки, особенно, между водителями. Вот он такой крутой, сейчас всех раздавит, а впереди стоит машина с немолодым человеком. Он ей гудит, сигналит – ноль внимания. Окно открывается, мат на всю улицу. Пожилой человек на них посмотрел, и хамы растерялись. Они ждали чего угодно, но не молчаливого презрения.