По части создания мифов наши либералы ничуть не уступают нашим националистам

Массе свойственно искать простые решения сложных проблем.

Как вы считаете, с чем связано появление множества негативных комментариев в адрес США в связи с событиями в Фергюсоне?

Это специфика логики противостояния, которое включает в себя элемент соревнования. Скажем, в период «железного занавеса» все пристально наблюдали, что происходит у нас и там. С одной стороны, стремились перегнать Америку. С другой — была холодная война, и мы злорадствовали по каждому возможному случаю: по поводу притеснения негров, по поводу совершенного покушения на президента или по поводу каких-то других негативных вещей под предлогом, что этого доказательство превосходства нашей системы. В итоге возникла массовая иллюзия, что мы во всем лучше, мы являемся силой добра, а нам во всем противостоят силы зла.

Это обычная мифология, в рамках которой люди формируют картину мира. И если что-то в нее не укладывается само, то всегда найдется тот, кто это туда уложит. В итоге люди начинают смотреть через эту призму абсолютно на все происходящее вокруг, сами ищут дополнительные доказательства ее верности, даже если приходится для этого переиначивать или неверно интерпретировать факты.

Насколько людям свойственно поддаваться такого рода настроениям, манипуляциям?

Честно говоря, я думал, что это свойство уменьшилось. Ведь выросло новое поколение, которое работает с интернетом и привыкло критично осмысливать разные источники информации. Следовательно, можно было бы ожидать, что пропагандистские волны, которые неизбежно возникают в политике, не будут такими эффективными как в былые времена, когда было больше людей с низким уровнем образования, готовых охотно кричать, скажем, «банду Троцкого под суд!». Но, видимо, я ошибся.

Информационные технологии работают даже слишком успешно, потому что создают фантомы, которые оживают. То, что мы имеем — это как раз такой фантом, задуманный как политтехнология, направленная на вполне конкретные цели, но в итоге обросший плотью и начавший самостоятельно формировать повестку дня. И сейчас этот фантом сам начинает ставить условия реальным политикам. Это и есть основная опасность — мы создаем артефакты, которые сами начинают управлять фактами и тенденциями.

Насколько охотно люди включаются в такие игры? Ведь в сети можно найти массу совершенно радикальных толкований тех же событий в Фергюсоне притом, что авторов вряд ли можно обвинить в ангажированности или пропаганде. Многие реально добровольно ищут доказательства каких-то крайних суждений.

Массе свойственно искать простые решения сложных проблем, поэтому когда появляется простая, пусть и ложная картинка, которая все объясняет, с людей это снимает необходимость думать, анализировать, сопоставлять. И большинству это вполне подходит, потому что люди падки на разные упрощения. Миф ведь это, по сути, и есть упрощенный срез реальности. Поэтому мифы и живучи. А для общества без сложной внутренней структуры, где нет ярко выраженных сословий со своей этикой, без горизонтальных связей эти технологии особенно хорошо работают.

А могут ли такие технологии использовать противники власти? Если брать в пример тот же Фергюсон — те, кто пытается идеализировать Америку?

Мы это уже проходили в 1990-е годы, когда такие люди были у власти. Они действовали такими же методами, оболванивая людей в этом направлении, дескать у России нет никаких национальных интересов. По части создания мифов наши либералы ничуть не уступают нашим националистам. Они точно также строят совершенно выдуманную картинку мира, пытаются обратить людей в свою веру, не пренебрегая цензурой.

Тут все вписывается в теорию маятника. Тогда он был сдвинут в одну сторону так сильно, что теперь пошел далеко в другую сторону.