О политической конкуренции

Помимо очевидных Иркутской, Новосибирской, Свердловской, Омской, Ярославской областей, Москвы и Санкт-Петербурга, я бы выделил Челябинскую область и Красноярский край.

Оптимистичный комментатор, верящий в безусловное доминирование ЕР, обещал уверенную победу Ерощенко сначала в первом туре выборов губернатора Иркутской области, потом во втором.

Получилось иначе.
Риски неожиданного прорыва оппозиции есть везде, где есть внутриэлитные конфликты.
Где они наиболее остры:

• где относительно новые губернаторы;
• где есть конфликт регион-город;
• где есть дисбаланс экономического веса и формализованного политического веса элитных групп.

Поэтому, помимо очевидных Иркутской, Новосибирской, Свердловской, Омской, Ярославской областей, Москвы и Санкт-Петербурга, я бы выделил Челябинскую область и Красноярский край.
В Челябинской области магнитогорская группа прошла этап медового месяца. И теперь ей надо найти баланс интересов между силовиками (которые далеко не однородны), старыми областными элитами, внешними бизнес-группами (в том числе с конфликтной повесткой, например, по Томинскому ГОКу), вновь набирающим обороты харизматиком Гартунгом и группой Юревича. Риски очень высоки. Нужен качественный политический менеджмент, чтобы их предотвратить, и понимание того, что эти риски действительно существуют.

В Красноярском крае у Толоконского был даже не медовый месяц, а неделька. В плюс ему можно записать выстроенные отношения с федеральными бизнес-группами («Норникель», «Русал», СГК, «Росатом», «Роснефть» и т. д.). Однако местная элита его не приняла. Отношения с Быковым испорчены. Власть в Красноярске слаба и раздираема противоречиями. Тема местного патриотизма вновь актуализирована. Разворачивается медийная кампания против губернатора (очень похожая на кампанию против Ерощенко годичной давности) с федеральной политической подоплекой, которая уже создаёт негативный эффект.

Источник