Новые медиа послужили возвращению политики на уровень личного переживания

У российской публики отсутствует иммунитет к пропаганде в новых медиа.

Интенсификация вражды действительно присутствует. Причем речь идет не только об интенсификации противостояния в старых медиа, будь то телевизор или поведение звезд, которое в той или иной мере было распространено всегда. Мне кажется, что важную интенсифицирующую роль играет развитие новых медиа. Потому что напряжения, возникающие в лентах фейсбука (наверное, и во Вконтакте) – поистине колоссальны. Мы видим возникновение совершенно нового напряжения, не характерного для повседневного использования этих медиа. Поляризация доходит до личных разрывов и взаимных оскорблений.

Это явление в связи с текущими событиями на Украине достигло необычайного накала. Мы видели мощные всплески такого рода в 2011-2012 годах, но сегодня это перешло в какое-то новое качество. Мы видим, как в тех же новых медиа разворачивается настоящая информационная война. С точки зрения классических пропагандистских машин вроде телевидения, все вроде бы понятно, но в новых медиа – это что-то фантастическое. Появляются информационные продукты явно фейковой природы, очень быстро, как вирусы, распространяются только для того чтобы быть разоблаченными через несколько десятков минут, а потом время от времени всплывать где-то вновь. В общем, это потрясающая картина именно в части новой актуализации политики в новой медийной среде.

Новые медиа послужили возвращению политики на уровне личного переживания. Если благодаря советскому опыту мы выработали в себе значительную устойчивость к классическому аппарату пропаганды, а именно к печати и телевидению, то к новым медиа у нас иммунитет отсутствует напрочь. С одной стороны, критический взгляд здесь оказывается устранен в силу особого режима использования этих медиа, где серьезную роль играет сетевое устройство, то есть персональное доверие, обратной стороной которого является полная некритичность восприятия. С другой стороны, развитие новых медиа привело к необычайной интенсификации противостояния, потому что люди переживают конфликты как нечто личное и очень глубоко.

Политика возвращается в интенсифицированной и вместе с тем лишенной критичности форме, причем со всех сторон. Некоторые ленты превращаются в целенаправленно работающие аппараты пропаганды: это попросту видно, где работают профессионалы или бывшие профессионалы, скажем, бывшие сотрудники администрации (видимо, Администрации президента РФ – прим. ТАСС-Аналитика). Очень заметно, как их персональные площадки превращаются в маленькие, но очень уверенные машины пропаганды. Казалось бы, какой-то фейсбук, но, тем не менее, все работает. Социальные сети стали ресурсом интимизации политического.