Необходимость возвращения к смешанной системе давно обсуждалась и уже назрела

Наличие и отсутствие фильтров на выборах – это вопрос политической позиции.

Если оценивать документ в целом – в достаточной ли он мере сбалансирован и учитывает интересы участников выборов?

Необходимость возвращения к смешанной системе давно обсуждалась и уже назрела. Она действительно является необходимым инструментом для реализации идей, о которых в последнее время много говорят, я имею в виду, усиления политической конкуренции, как элемента политической стабилизации.
Когда мы отказывались от смешанной системы в 2004 году, к ней предъявлялись определенные претензии. Одна из них – сомнительная, неустойчивая, непрозрачная система легитимации выдвижения кандидатов. Тогда одномандатник должен был собрать в своем округе 2% подписей. Сейчас должен собрать 3%.

С моей точки зрения, повышение процента сбора подписей не ведет к сбалансированности проекта, а как раз наоборот.

Потому что сама по себе процедура сбора подписей, как показала практика 1990-х - начала 2000-х, очень сомнительна.

Во-первых, она провоцирует штабы кандидатов на не совсем честные методы сбора подписей: процедура проводится в теневой форме или вовсе вырождается в их подделку.

Во-вторых, это трудно верифицируемая процедура, которая создает повышенные возможности для сомнительных поводов для отказа в регистрации. Восприятие общественностью многочисленных случаев отказа в регистрации из-за претензий к подписям всегда было плохим.

Поэтому повышение количественных требований к сбору подписей – это не оптимальное решение, которые может нанести большой ущерб восстановлению смешанной системы, что само по себе направлено на улучшение политической системы.

Чем можно было бы заменить сбор подписей?

Как ни странно, вполне демократическим способом была бы регистрация по избирательному залогу. Да, залог можно интерпретировать как способ допуска только богатых кандидатов, но если мы имеем популярного кандидата, то процедура сбора средств требует вполне обозримого количества поддерживающих лиц и успех процедуры реально зависит от уровня поддержки. Найти 100 человек, которые сдадут по 1000 рублей гораздо правильнее, чем искать 5 тысяч подписей и каждому, условно, платить по 10 рублей за эту подпись (в ходе каждой кампании кандидаты отчитываются о том, во сколько им обошелся сбор каждой подписи, речь о средствах, затраченных на поиск и подготовку активистов и иные затраты на процесс– ред.).

Есть разные способы, но самый сомнительный – сбор подписей, тем более, повышается их необходимое количество.

С чем может быть связано то, что наличие в региональном заксобрании своего депутат-одномандатника не является для партии допуском на выборы Госдумы, а наличие депутата-списочника является таким допуском?

По поводу этого предложения я не скажу чего-то конкретного, наверное, у авторов этого пункта есть какие-то соображения. С моей точки зрения, эта новация, как и повышение сбора подписей, ведет к запутыванию и затемнению ситуации, понижает качество реформы.

Наличие и отсутствие фильтров на выборах – это вопрос политической позиции.

Например, на губернаторских выборах есть люди, которые за муниципальный фильтр, есть те, кто против. Но это, по крайней мере, понятная, прозрачная схема. А когда добавляются какие-то сложности, они запутывают, они не очень понятны, они сложно мотивируются и тем самым понижают уровень социальной легитимности политической реформы. С моей точки зрения, чем меньше таких усложнений, тем лучше.

Как вы полагаете, в 2016 году это будет способствовать сильному изменению состава Госдумы или расклад сил останется примерно таким же, как и сейчас?

Об этом трудно говорить. Сейчас мы переживаем время достаточно серьезных содержательных и формальных перемен в политической системе. Тут есть определенная эмоциональная игра. Есть вещи, которые политическая конкуренция привносит в политику вне зависимости от воли инициаторов реформы, поэтому я не знаю, что изменится. Но могу сказать, что реформа приведет к очень существенному изменению характера политической борьбы в рамках выборов.

Хотя все это делается для усиления политики и ослабления политтехнологии, мы, тем не менее, получим реабилитацию профессию политтехнолога. Мы получим существенное расширение практики региональных кампаний по сравнению с периодом 2007-2014 годов. Мы получим реальное повышение конкуренции не только между политиками, но и между спонсорами и политтехнологическими командами. Существенно изменится процесс формирования картины, значит, наверное, и картина тоже изменится.