Глава Принстона тоже озабочен в большей степени тем, как университету получить финансирование

ИМЭМО сдает половину своего двадцатиэтажного здания в аренду разным фирмам. Без этого мы вообще не смогли бы существовать.

Главный аргумент сторонников реформы - она якобы затеяна для того, чтобы освободить ученых от управления имуществом и позволить им сконцентрироваться на научной работе. Такой демагогии я не слышал давно. У нас в ИМЭМО директор, естественно, занимается этими вопросами. Но такая ситуация неизбежно складывается в любой стране. Я девять лет работал в Принстонском университете в США, и у тамошнего директора голова тоже болела главным образом насчет того, как обеспечить университету финансирование. Так и у нас директора, само собой, думают об экономических проблемах вместе с заместителем по хозяйственной части и небольшим аппаратом. Но другие заместители директора и заведующие отделами и тем более научные сотрудники никакого отношения к собственности и финансовым вопросам не имеют. Так обстоит дело во всех институтах.

Конечно, у нас существует научная бюрократия. Потому что директора и заместители не имеют времени для занятия научной работой, но я за все время в Принстоне не видел, чтобы тамошний директор занимался научной работой. Таких людей в каждом институте по два-три человека. Где основания думать, что придут бюрократы и, отпихнув в сторону ученых, окажут большую услугу науке?

Если поверить тем, кто проталкивает эту реформу, то можно подумать, что сидят доктора наук и думают о собственности, о каких-то фирмах и земельных участках. Но никто об этом в действительности не имеет представления. Да, ИМЭМО сдает половину своего двадцатиэтажного здания в аренду разным фирмам. Без этого мы вообще не смогли бы существовать.

Я - главный научный сотрудник, доктор наук, профессор, заслуженный деятель науки получаю, стыдно сказать, чуть более двадцати тысяч рублей в месяц. Можете представить, сколько получает младший научный сотрудник. Даже эти гроши мы получаем в значительной мере за счет сдачи помещений в аренду. Теперь у нас их отнимут. Придут люди из нового агентства, и мы положим зубы на полку. Я уже слышал разговоры о том, что всем сотрудникам пенсионного возраста будет предложено подать заявление о переводе на полставки. Что такое полставки от десяти или пятнадцати тысяч рублей? Это называется омоложением. Но кто пойдет на такие ставки? У нас совсем нет младших научных сотрудников. И вы думаете, новое агентство повысит оклады? Да ничего подобного! Сэкономят на том, что выставят всех пенсионеров.

А ведь известно, что люди, занимающиеся умственным трудом, дольше сохраняют способности. Мне 87 лет. Я беспрерывно пишу, выступаю по радио и телевидению. У людей умственного труда последним деградирует интеллект. Говорить о среднем возрасте в науке – односторонний подход.

Но дело даже не в этом, важно понять, кому все это мешало?

При том объеме финансирования Академии наук, при тех зарплатах сотрудников. Сейчас, чтобы издать книгу, как правило, нужны гранты. А сейчас не будет этого, поскольку они связаны с собственностью. Станет правилом издание книг за свой счет. Откуда доктор наук с зарплатой в 25 тысяч рублей сможет найти на это деньги? Это приведет к тому, что научная продукция будет сходить на нет.

Люди сейчас имеют возможность печататься в журналах. У нашего института выходит журнал «Мировая экономика и международные отношения». Сейчас появилась информация, что этот журнал будет закрыт, как и многие другие, поскольку не окупает себя. Журналы дорого стоят из-за высокого качества печати, гонорары давно уже почти не платят. Институты в условиях реформы не смогут оплачивать их выпуск. Исследователям станет негде печататься. Это приведет к деградации науки.

Почему все это было сделано таким жульническим способом? Я подозреваю, что существование такой автономной организации как Академия наук в какой-то степени выбивалось из общей вертикальной структуры. Мы помним, что Академия в свое время не исключила из своих рядов Андрея Сахарова, несмотря на давление власти. И сейчас Академия время от времени проявляет независимость, а тенденции времени заключаются в том, что все должно быть строго централизовано, монополизировано и вертикализировано. Я уже не говорю о том, что, наверное, есть мысли переселить некоторые институты из особняков, которые они занимают.

Почему вчера пошли на смягчение законопроекта, я не знаю. Возможно, потому что выразили недовольство очень известные люди и близкие к начальству. Может быть, решили окончательно не ссориться с ними и не заходить слишком далеко. Может быть, наверху были разные точки зрения на науку и одну группу просто обошли при решении этого вопроса, а она сумела немного отыграть назад. Я не знаю, от этого я далек, но общий подход предельно ясен – это попытка уничтожить независимое учреждение.