Эбола шагнула в Европу

Впервые с момент открытия лихорадки Эбола от этого заболевания погиб человек вне Африки. Как стало известно 12 августа, в мадридском госпитале Карлоса IIIскончался испанский священник Мигель Пахарес, заразившийся в Либерии, когда помогал местным больным. Впрочем, несмотря на то, что за почти 40 лет с открытия Эбола инфекция заметно прогрессировала (нынешняя эпидемия самая крупная), вирусологи и эпидемиологи предостерегают от паники.

Скончавшемуся священнослужителю было 75 лет. Большую часть жизни он занимался миссионерской деятельностью в Африке. В последнее время он помогал ухаживать за больными лихорадкой Эбола в либерийской столице Монровии. 7 августа он был доставлен в Испанию в специальном самолете и сразу же помещен в карантин. Несмотря на то, что изначально врачи давали положительный прогноз, спасти мужчину не удалось.

Отметим, что ранее также из Либерии спецбортом в США был доставлен американский вирусолог Кент Брэнтли, который также заразился Эбола. Он жив, и врачи утверждают, что идет на поправку. Известно, что ему была введено лекарство ZMapp, которое пока не прошла экспериментальной проверки.

В эпицентре нынешней эпидемии — Либерии, Гвинее и Сьерра-Леоне — погибло уже свыше 1000 человек. Учитывая крайне высокую смертность — до 90% - Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) уже объявила нынешнюю вспышку лихорадки чрезвычайной ситуацией международного масштаба.

Впрочем, опрошенные Центром политического анализа эксперты не спешат бить тревогу. В частности, руководитель научной лаборатории Института эпидемиологии и микробиологии им. Гамалеи Игорь Тартаковский утверждает, что «вероятность заноса к нам этой инфекции очень мала, потому что контакты наши со Сьерра-Леоне, Гвинеей или Либерией в силу субъективных и объективных факторов достаточно ограничены». Ситуация, по его словам, была бы хуже, если бы вирус бушевал в одной из приграничных с Россией стран.

Но даже на тот случай, если инфицированный попадет в Россию, санитарно-эпидемиологические службы смогут вовремя предпринять все необходимые меры, считает Тартаковский. Аналогичная ситуация, по его мнению, и в других развитых странах.

«Распространяется инфекция лишь в беднейших странах, которые постоянно находятся в состоянии войн или межэтнических конфликтов. О каком здравоохранении там вообще может идти речь? Поэтому ВОЗ и мировое сообщество принимает меры, и в итоге ситуация будет взята под контроль», — говорит он. Эксперт: Тартаковский Игорь Семенович

При этом эпидемиолог напоминает, что хоть нынешняя вспышка и самая крупная с момент открытия вируса, заболевание ни разу не распространялось далее Центральной и Западной Африки. Именно столь узкий спектр распространения и объясняет то, что до сих пор не было изготовлено лекарство.

«Обычно это (разработка вакцины — ред.) — либо национальная программа в какой-то крупной стране: в Китае, России, США. Но ни в одной из таких стран Эбола никогда не было. Либо это разработка крупной фармацевтической корпорации, которая вкладывают деньги в вакцину. Но они вкладываются обычно в то, что потом может принести доход. Это грипп, СПИД, гепатит. А ради 30−100 жителей североафриканских провинций никто работы вести не будет. Какие-то работы велись, конечно, но лишь в небольших, узкоспециализированных лабораториях, — рассказывает Тартаковский. — Потом всегда встает вопрос испытаний. Любую вакцину нужно испытывать. Против СПИДа, гепатита, туберкулеза — понятно, на ком. А на ком эту вакцину испытывать? Так что тут объективные проблемы».

Заведующий лабораторией вирусов микроорганизмов Института микробиологии РАН Андрей Летаров также полагает, что опасаться проникновения смертельного вируса в Россию не стоит.

«Эбола — это особо опасная инфекция. Против ее распространения принимаются стандартные противоэпидемиологические мероприятия. При подозрении на заражение больные изолируются в специализированных учреждениях, где есть специальные боксы с отрицательным давлением. С ними там работает персонал в защитных костюмах. Если есть подозрения, что с больным кто-то контактировал, их срочно вычисляют и госпитализируют на какой-то карантинный срок. Это все достаточно хорошо отработано, поскольку Эбола не первая в нашей истории особо опасная инфекция. Например, чума, которая вызывает такую же реакцию соответствующих служб», — рассказывает он.

Вторит ему и заведующий лабораторией прикладной вирусологии и биотехнологии Института вирусологии имени Ивановского РАМН, профессор Алексей Забережный. Несмотря на то, что, по его словам, Эбола используется в разных странах мира для разработки биологического оружия, «и в Западной Европе, и в России у вируса больших шансов распространения нет». Все благодаря отработанной системе карантинных мер.

Кроме того, Эбола не столь заразна как привычные сезонные инфекции, вроде гриппа.

«Скажем, если больной гриппом человек входит в трамвай, то вирус постучится в организм каждого из пассажиров. Просто, не каждый организм пустит его, потому что существует история перболевания и прививок. Эбола — вирус экзотический, очень злой, но он не такой уж заразный. Чтобы заболеть, нужно вступить в контакт с больным или умершим, нужно до него дотронуться», — говорит Забережный. Эксперт: Забережный Алексей Дмитриевич

Александр Дюпин