О деструктивной пластичности

Длительное время главной задачей неврологии был поиск способов оправдания превосходства белой расы в терминах качества мозга, и да, соответственно, разумности. Это был способ доказать превосходство мозга одних над другими.

У нас во Франции есть сейчас один кандидат, который не стесняется утверждать, что женщины тупые и что им нечего делать в политике. Что некоторым журналистам стоило бы поменять имя, так как оно напоминает имена африканцев. И он может себе позволить заявлять подобное в 21 веке. Иногда его дискурс напоминает нацизм и ему все сходит с рук. И имею в виду, что левые борются с ним, но у него есть своя поддержка, чисто популистская. Как мы можем объяснить подобное, не ссылаясь на то, что в наш мозг вписано нечто, что обладает летальной энергией?

Большинство мужчин, насколько нам известно, до сего дня все еще воспитываются согласно данным представлениям о мужчине, когда он выражает свой инстинкт смерти посредством насилия. Итак, конечно же, в нашем мозгу присутствует множество участков, ответственных за такую энергию, эту энергию господства, эту способность к разрушению, производство смерти и т.д. Мы все поражены нейронным инстинктом смерти.

* * *

Мозг – анархист. Потому что он функционирует без всякой центральной власти. Ни одна из зон мозга не наделена привилегией. Нет никакой одной высшей функции мозга. Это может нам помочь относиться к политическому анархизму иначе, чем обычно думают, что это нечто наивное, нереализуемое и невозможное. Наоборот, если анархизм возможен в мозге, тем более он возможен в политике.

Мозг обязан конструировать свой беспорядок, он должен, до определенной степени, ассимилировать свой беспорядок. Иначе он подвергнется саморазрушению.

Но что нужно учитывать, и чего не делает большинство неврологов, смерть вписана в мозг, что мозг – это машина саморазрушения. Не только креативная, но также саморазрушающаяся – вот почему он стремится разрушить самого себя и других.

Наш мозг способен создать благодаря травме, вопреки разрушению совершенно нового человека. Это как негативная метаморфоза. Подобно тому, что мы видим в рассказе Кафки, что кто-то способен благодаря этой деструктивной пластичности стать кем-то другим. И эту способность к негативным метаморфозам я называю «деструктивной пластичностью», которая представляет собой угрозу, которая обитает в каждом из нас.

Мозг не только образ капитализма, он также то, что может капитализму противостоять посредством отказа от чрезмерной пластичности. Отказа от использования или склонения в любую сторону. Отказа от эксплуатации. Потому что я верю, что в мозгу есть участки, ответственные за сопротивление. Если вас слишком сильно бьют, если вас заставляют, если от вас требуют быть чрезмерно пластичным, то это вызывает сопротивление.

Внутри мозга есть тенденция к пассивности, к лени, поскольку это мощный орган и он требует массы энергии для своего функционирования. Так что для этого есть принцип наименьших усилий. И я считаю это опасным, это главная угроза.

* * *

Я думаю не обязательно ставить эксперименты над животными. Возможно, это было необходимо в прошлом, но теперь это вовсе не нужно. Поскольку нам уже известны элементарные функции мозга, мы уже знаем все, что нам необходимо знать. Теперь речь идет о высших нейронных функциях. А для этого у нас есть машины.

Эмоции имеют жизненно важное значение. Это значит, что они не только играют большую роль в мозге, но они также имеют решающее значение для выживания, потому что чтобы выжить, нам нужно быть в этом, по меньшей мере, заинтересованными. Нас это должно затрагивать, по-настоящему затрагивать, чтобы мы стремились к выживанию.

Существует биологическое объяснение того, почему мы получаем удовольствие, наблюдая сцены насилия или фильмы ужасов и т.п. Даже если я не играю роль в сцене насилия, благодаря зеркальным нейронам – это очень точное название – эти нейроны отражают то, что происходит. Итак, благодаря этим нейронам, я практически могу пережить, не принимая реального участия, нечто вроде криминальной сцены или какого-либо насилия или даже сцену удовольствия.

Никто не может чувствовать свой мозг. Мозг внутри нас молчит. Он не похож на сердце или какой-нибудь другой орган. Мозг в центре нас, и в то же самое время мы его не чувствуем. Мозг остается, в определенном смысле, внесубъективным, несубъективированным. Мы не в состоянии присвоить его. И оргазм – одно из немногих проявлений мозга. Мы теперь знаем, что оргазм – это манифестация мозга. Это реакция мозга на удовольствие.

Нельзя получить опыт мозга. Он остается в нас в тишине. Он может все, но мы его не чувствуем. И таким образом сексуальность является главным если не единственным признаком того, что мозг есть. И это самое интересное, когда мозг взрывается от удовольствия.

Проект Тэйрина Саймона «Машина общения». Представлен на выставке «Human Brains. It Begins with an Idea», Fondazione Prada, Венеция, 2022.