Сирия как проблема России

Ошибаются те, кто считает сирийскую проблему исключительно делом дипломатии и внешней политики, которая никак не отражается на внутрироссийских делах.

Сегодня, когда ситуация вокруг Сирии вновь резко обострилась, мы опять можем наблюдать, увы, столь хорошо знакомый нам дрейф официальной российской позиции по этому вопросу, а по сути – по более системному вопросу о правомерности, с точки зрения руководства России, силового вмешательства США в любую проблему в любой точке мира.

Например, эволюция риторики руководства России по поводу поставок систем ПВО С-300 в Сирию за последний месяц выглядит примерно следующим образом:

1. Поставки в Сирию будут выполнены, так как это часть уже давно заключенного и оплаченного контракта, не подпадающего ни под какие международные санкции;
2. Мы будем выполнять контракт на поставку, но пока он не выполнен;
3. Мы не собираемся размораживать контракт в ответ на американское решение о поставках оружия боевикам.

Не правда ли, достаточно стремительная эволюция позиции по важнейшему вопросу всего за несколько недель?

Таким образом, мы опять наблюдаем привычный дрейф российской позиции по Сирии, как и в целом, по поводу возможного, но традиционно выходящего за любые рамки международного права вмешательства США во внутренние дела одного из независимых государств Евразии, причем уже в непосредственной близости от границ РФ.

Привычный, к сожалению, потому, что такой же дрейф мы неоднократно наблюдали в течение последних 10-15 лет, от Югославии и Ирака, и до Ливии и сегодня – Сирии. Дрейф от неких воинственных заявлений, каких-то маневров, выхода флотов в сопредельные моря, высадки каких-то десантов, - и до вот такого скатывания в унылое и нечленораздельное констатирование фактов в стиле: «против лома нет приема, сила солому ломит, ну куда нам со свиным рылом да в Калашный ряд, это ж Америка и пр.»

Очень не хотелось бы, чтобы подобный, не побоюсь этого слова, позорный для России сценарий, вновь повторился и на сирийском примере, и чтобы мы вновь скатились бы от грозных и суверенных заявлений к угрюмой констатации собственной несостоятельности.

При этом, на мой взгляд, очень ошибаются те, кто считает сирийскую проблему исключительно делом дипломатии и внешней политики, которая никак не отражается на наших внутрироссийских делах.

Значительная часть легитимности нынешнего российского руководства (причем не формальной, а именно реальной политической и общественной легитимности) складывается из той жесткой и принципиальной позиции по защите внешнеполитических позиций нашей страны, которую время от времени демонстрирует президент Владимир Путин: от Второй Чеченской, которая во многом была отражением именно внешней агрессии, до «Мюнхенской речи», Южной Осетии, Евразийской интеграции, и до нынешнего усиления армии и, собственно, жесткой позиции по Сирии.

То большинство, которое и является реальной электоральной базой Путина, настроено крайне консервативно и патриотически, и во многом, не побоюсь этого слова, - реваншистски. И оно вовсе не воспримет стоически-равнодушно очередной провал на внешнем периметре защиты российских интересов.

Не секрет, что в отличие от «средних европейцев», в которых кое-кто желает превратить русских, в основе мировоззрения нашего народа огромное и важное место занимает именно позиция России в мировых делах, в мировой политике, и это должна быть, по мнению «путинского большинства», достойная и суверенная позиция. Именно такая позиция реального суверенитета и была четко обозначена Путиным в сирийском вопросе, и именно эта позиция сегодня вновь подвергается проверке на прочность и, увы, стремительной эрозии.

Что же происходит по «сирийскому вопросу» в контексте нашей внутренней политики? Если коротко, - то, увы, ничего нового. Вновь, как и на протяжении всех последних лет, данная проблема активизировала так называемую «элиту», которая по-прежнему плотно окружает нашего национального лидера, и буквально тянет его за рукав в сторону проамериканских и антироссийских решений по всем ключевым вопросам, и, в особенности, конечно, по внешнеполитическим. Так и слышишь повсюду эти хорошо знакомые голоса, повторяющие свои мантры про «партнерство» и «сотрудничество», и про то, что нам надо «сосредоточиться на внутренних, и экономических проблемах», и вообще, мол, поменьше высовываться.

Вся эта «элита», являющаяся напрямую ответственной за все предыдущие, упомянутые выше провалы во внешней политике, по прежнему в основном сохраняется в высших эшелонах нашей власти, все на местах, по большей части.

Тут опять волей-неволей вспомнишь хрестоматийный образ «одинокого Путина», человека, который во всех критических ситуациях, причем как во внутриполитических (кризис 2011 – 2012 г.г.), так и во внешнеполитических, оказывается чуть ли не единственным патриотом среди собственного окружения.

Не стоит напоминать, какую позицию занимала эта элита во время «болотного кризиса», стремительно дрейфуя в сторону неолиберального лагеря, перебегая туда как поодиночке, так и целыми кланами. То же самое, может быть в менее открытой форме, мы можем наблюдать и сегодня, по всем важным вопросам и проблемам, - от той же Сирии, и до тихого саботажа по многим аспектам реализации ключевых направлений развития страны, - от реиндустриализации и борьбы с коррупцией, и до программ евразийской интеграции.

Эти позиции элит при этом, также как и в 2011 году, активно поддерживаются информационными и идеологическими ресурсами, в том числе государственными или теми, которые принадлежат крупным системообразующим компаниям.

Новости по Сирии, например, зачастую подаются с точки зрения так называемых «повстанцев», в русле американской и европейской позиции по этой проблеме.

И так дело обстоит практически во всех важных сегментах нашего политического и информационного поля. В относительно спокойной ситуации эти «элиты», что называется, «сидят тихо», но включаются на полную мощность в моменты, когда ситуация начинает приобретать черты кризиса, как внутриполитического, - в случае с «Болотной», так и внешнего, как сегодня в ситуации вокруг Сирии.

Таким образом, нынешний сирийский кризис в очередной раз высветил отрыв этих «элит» от национальных интересов России.

И хотя «болотная революция» во многом выявила, обнажила позиции этих групп и их лидеров, и по ним начали наноситься отдельные удары, например, в рамках антикоррупционных процессов, или в рамках борьбы с «иностранными агентами» и пр., эти группы по-прежнему сохраняют свое системное влияние, и они никуда не ушли.

Они же пытаются «экранировать» президента от его реального электората, его социальной базы, т.е. от того социально-консервативного большинства, которое и составляет реальную опору путинской политики в ее национально ориентированных аспектах и отрезках. И эти их усилия вполне понятны, ведь если прорыв социально-консервативного электората к управлению реальной российской повесткой дня состоится, то это будет означать и масштабную смену элит, через системный разгром нынешних «модераторов и операторов» ключевых решений.

Ключевые направления этого прорыва сегодня обозначены, но и только. Эти направления указаны и в программных статьях Путина, в программах реиндустриализации и перевооружения, в проекте новой евразийской интеграции. И проект создания Народного фронта, который многие, и, возможно, заслуженно, сегодня оценивают достаточно критически, - и он тоже, по сути, является указанием направления необходимого движения, и указанием, в общем то, в правильном направлении - от самодостаточных постперестроечных элит в виде «партий» – к широкому социально-консервативному большинству. Другой вопрос, как это указание реализуется на практике…

Проблема заключается в том, что эти направления обозначены, но пока не реализованы в полной мере. То есть, при формулировании Путиным вполне адекватных задач, их просто некому не то что реализовывать, но и даже просто серьезно обсуждать, - задачи повисают в том системном вакууме, который и образуют вокруг национального лидера нынешние элиты.

Нет, или почти нет людей, которые сегодня не только подтвердили бы позицию Путина по той же Сирии, но и помогли бы обосновать, развить, технологически и идеологически оформить, и, в конечном счете – реализовать эту позицию. И то же самое можно сказать по всем остальным ключевым задачам, касающимся национального развития, и просто выживания нашей страны в самой ближайшей перспективе.

Остается надеяться, что заявленную позицию по Сирии, - изначально жесткую и принципиальную позицию, пророссийскую позицию, - все же удастся сохранить, опираясь как на внешних союзников – Иран, Китай, население, общественность многих европейских стран, которое также не в восторге от проамериканской политики их правительств, так и на общественное мнение и поддержку внутри России, на мнение того самого большинства, которое и составляет реальную опору путинской политики.