На субстрате ненависти вырастет только разруха и боль

Если не проложить обывателю удобный тротуар в музей, не дать понять, что его там ждут, он туда не пойдет.

Прежде всего, нужно отметить, что впервые после лужковских бесчинств Москва претерпевает системные изменения к лучшему. Самое главное - Москву перестали ломать. Практика "реконструкции с предшествующим сносом" перестала применяться повсеместно. Город стал заметно чище и просторнее. Хочется верить, что после принятия новой миграционной политики прекратится навсегда ежемесячная перекладка асфальта и перекраска заборов. По заборам, кстати, хорошо видно, что город поворачивается к жителю лицом, а не тыльной частью. Новый дизайн информационных щитов с крупными надписями "ЗДЕСЬ БУДЕТ ПЕРЕХОД", например, настраивает на миролюбивое отношение к котловану и повышает настроение. Исчезли жуткие ларьки, наследие ельцинского режима. Несмотря на то, что я являюсь активным потребителем табака и алкоголя, я не могу не поддерживать законы об ограничении их продажи. Кто ищет, тот всегда найдет; все мы знаем, где люфт между теорией и практикой. 40 лет пройдет, когда в московской пивной перестанут курить.

При всей неизбежной хаотичности перемен просматривается, наконец, четкий вектор в сторону удобства местного жителя, а не транзитного пассажира. Один за другим реконструируются обветшавшие городские парки. Дом Художника окружен уже двумя востребованными рекреационными зонами. Достаточно аккуратно вычищен даже Нескучный Сад. Мне немного жаль его зарослей и руин, но глупо было бы протестовать против очевидных улучшений.

Не место сейчас обсуждать московские пользовательские инновации, но все это и многое другое составляет повседневную городскую культуру. При ее достаточном для выживания, но не для комфорта уровне культура "высокая" неизбежно перемещается в интеллигентское гетто, как было, например, в 1919-м или 1993-м. Если не проложить обывателю удобный тротуар в музей, не дать понять, что его там ждут, он туда не пойдет. А пойдет на шоу уродов или митинг. Всего этого, порознь и вместе, наелись уже.

В связи с этим чрезвычайно отрадно то, что в 2013 государство, наконец, обратило внимание на культурную политику. Не в запретительном смысле, как рукопожатно восклицать в моей ленте в фейсбуке, а совсем наоборот. И не только в Москве, но и в регионах. План постройки почти сотни Домов Культуры в малых городах даст эффект через много лет, но, я уверен, много больший, чем наконец согласованное строительство нового здания ГЦСИ на Ходынке. Сколько наших художников начинало заниматься живописью в студиях при ДК - хорошо известно.

О результатах инноваций в московских музеях пока судить рано. Ряд кадровых перестановок произошел сравнительно недавно, музей - контора неповоротливая, обстановка сложная. Но пусть пока пустуют Провиантские Склады, переданные Музею Москвы, пусть неясно будущее фондов ВМДПНИ (который скоро будет называться ВМИР) и Политехнического на ВДНХ, пусть важные решения в ГМИИ до сих пор принимает Ирина Александровна, - направление инноваций очевидно. Музей открывается навстречу зрителю. Заданный Минкультом курс на зрелищность и привлекательность, при всех, увы, неизбежных на первых порах перегибах, означает одно: власть стала принимать во внимание, что нацию объединяет не условный "Дом-2", а культура; что хороший музейный проект, который заставит вернуться в музей еще и еще - мирное идеологическое оружие, а тот, который привлек негативное внимание - идеологическая диверсия. И главное: что воспитание потребителя культуры идет параллельно воспитанию гражданина. Отдельно - пробовали, не получилось.

Среди очевидных провалов 2013 - крупнейшие отечественные проекты современного искусства: V Московская Биеннале и Премия Кандинского. Фокус проекта де Зегер на сомнительных прелестях постколониальной мультикультурности с робким (данным больше в экспликациях, чем самих работах) душком сопротивления Большой Истории не лишен, конечно, определенной приятности. Но блошиных вернисажей со всей их неподдельной, пронзительной человечностью мы с вами повидали немало и еще один в Манеже не оправдан как минимум этически. А Премия Кандинского оставила свои давнишние претензии показывать лучший срез процесса всероссийского современного искусства и превратилась в демонстрацию узконишевой вкусовщины, в чем уже, кажется, мало кто сомневается. Хотелось бы надеяться, что ситуация с ней выправится. Трудно не помянуть добрым словом и Илью Кабакова, чья вскормленная мифами "успеха на Западе" репутация гуру концептуализма изрядно поблекла после 4 выставок за год ("Утопия и Реальность" в Эрмитаже была экспонирована совершенно иначе, чем в МДФ, и сойдет за две).

Большинство удачных выставочных проектов в 2013 оказались архивными. При всех их различиях, трудно выделить лучшее из лучшего, поэтому расположим их по географическому признаку. И так первой оказывается великолепная "Реконструкция" в Фонде "Екатерина", куратор которой Елена Селина с большими трудами собрала по архивам материальные свидетельства этого первого, героического периода русского совриска. Память о 90-х была вытеснена в течение следующего десятилетия. Звучит анекдотом, но изрядная часть выпускников нынешних школ и институтов современного искусства не знала об искусстве 90-х ничего, кроме одиозного Московского акционизма. При некоторых нареканиях к экспонированию этого сложного материала, ценность "Реконструкции", подкрепленной трехтомным каталогом, неоспорима. Вторая часть проекта, периодизацией с 1995 по 2000, откроется 24 января. Вторыми по списку – "Петербуржские Сезоны" в галерее КультПроект. В течение сезона, с сентября по июнь, куратор Петр Белый ежемесячно привозил в Москву питерские коллективные выставки, от ретроспекций до актуальных. При давнишней вражде питерской островной культуры к московской разлюли-малине многое оказалось совершенным откровением. Из-за недостатка пиара Москва даже не сразу заметила, что в малоизвестной до того галерее происходит нечто экстраординарное. Третье - ретроспектива Михаила Гробмана "4 выставки" в ММСИ в Ермолаевском переулке. Гробман, художник и культуртрегер, автор термина "Второй авангард", очень рано уехал в Израиль, в 1971-м. Оказалось, что тамошняя артсреда не слишком отличается от Союза Художников. Так Гробман и в эмиграции остался нонконформистом, в силу чего практически не известен на родине. Талантливейший художник и мистик, в последние годы он жестоко воюет с унизительными для искусства толерантностью и мультикультурностью. Кроме этого, нельзя не заметить ретроспективу Виктора Попкова в РАХ. Это самая полная его выставка, на которой наравне с классикой сурового стиля есть малоизвестные работы. Семидесятнические настроения, которые погибший в 1974-м Попков больше предугадал, чем застал, сейчас кажутся очень современными. Выставка еще идет и в конце января уедет в Венецию. И последний в списке, но первый в бою - экспериментальный фестиваль "Сатурналии", безусловное достижение года. В публичном или закрытом режиме этот микс профессионалов и любителей, мистики и аттракциона, инсталляции и лабиринта работал почти весь год. Если все пройдет удачно, летом "Сатурналии" переедут в Петербург. Кстати, "Сатурналии" в наибольшей степени отвечают формату зрелищности и привлекательности для широкой аудитории. В отличие, например, от "Реконструкции", которая имеет узкопрофессиональный интерес.

Эти редкие, но меткие удачи проходили на постоянном раздражающем фоне протестной истерии и самозабвенного бурления придирок к окружающей действительности. К концу года, отмеченному амнистией ко Дню Конституции, энергия массовых протестов сошла на нет. Даже благородное упрямство ежемесячных "сидельцев 31 числа" с каждым разом становится все карикатурнее: кто ж им мешает согласовать митинг, если несогласованно выступить не дают? В целом прошедший год характеризуется исчерпанием начатой в 2012 протестной риторики и окончательной дискредитацией прослойки креатинов (мне больше нравится меткое словцо В. Л. Топорова, смерть которого - одна из больших потерь прошлого года, чем ненагруженное пряниковское "креакл"). Уже расколотая необходимостью поддержки бездарных плясуний, активная часть этой прослойки единодушно поддалась фашистской демагогии "Россия без инородцев" и "Москва превыше всего". Можно было бы считать и PussyRiot, и Навального эффективной операцией спецслужб, если б не известный фокус: значительную часть конспирологических схем гораздо проще объяснить массовым кретинизмом и русским "авось да как нибудь". Так что основа для смычки современного искусства и антироссийских настроений подорвана. Конечно, еще будут рецидивы, возможно, какой-нибудь юнец захочет в Черном море утопиться в знак протеста против Олимпиады, но в целом непрофессиональное "протестное искусство" сдулось, успев только развернуться в серии медийных скандалов.

Как давно заведено в русской культуре, литература поспевает за действительностью быстрее и основательнее, чем изобразительное искусство. В прошлом году вышли три книги - долгожданная "Теллурия" Вл. Сорокина, "Вселенские истории" Ю. В. Мамлеева и, совсем недавно, "Время золотое" Ал. Проханова. Все эти небольшие романы - о России. В каждом из них Россия рассыпана, замучена страхом и болью, обесчещена варварами. Но в каждом из них Империя восстает из русского духа, совести, причастности к почве. Каждый роман заканчивается великолепным гимном Возрождению, которое не исчислить в категориях страха и площадной брани. И есть свидетельства тому, что от разрухи в головах, депрессии в культуре мы возвращаемся к строительству футуристического небоскреба национальной культуры, незыблемый фундамент которого столько лет был завален всякой дрянью.

В прошлом году принят первый после гибели СССР План Обороны России. Каково бы ни было нынешнее состояние ВС, это принципиальный шаг. И он имеет прямое отношение к культуре. Нет никакой культуры без осознания собственных границ. Развитие возможно только тогда, когда есть на что опереться. Не на марсианские хроники, не на соц-арт или инфантильный левацкий лепет, а на собственные корни. Руководствоваться национальным, а не заимствованным мифом. Этот провиденциальный консерватизм ясно виден в смелой коллективной выставке "Новый русский реализм" на АртМоскве-2013, в тех молодых ребятах, которые вопреки конъюнктуре занимаются живописью, в тех фотографах, которые снимают Россию, а не "Рашку". Второстепенный персонаж "Вселенских историй", знаменитый современный художник Га, говорит о своем бизнесе как о мошенничестве и великом шарлатанстве. В прошедшем 2013 все большее число людей, вовлеченных в современное искусство, осознают, что право называться "современным искусством" экспроприировала субкультура страха и лжи, фикций без фантазии, уничтоженной красоты и пустых провокаций. Растущее понимание того, что на субстрате ненависти вырастет только разруха и боль, пожалуй, главный прорыв 2013 года. К чему он может привести - читайте в моем прогнозе после каникул.