Общество и строительство

28 января в Москве состоялось заседание Научного совета ВЦИОМ, посвященное проблеме строительных конфликтов. С докладами выступили директор Некоммерческого партнерства «Бизнес-солидарность» Виталий Седнев и доцент кафедры методов сбора и анализа социологической информации НИУ ВШЭ Галина Градосельская. Так же в мероприятии приняли участие «ветераны» многочисленных войн общества со строительным бизнесом Евгения Чирикова и Рустам Рахматуллин.

«Охта-центр» в Петербурге, Химкинский лес, Цаговский лес, завод ферросплавов в Красноярске, реконструкция Ленинского проспекта в Москве, разработки Уральской горно-металлургической компании в Воронежской области – казалось бы, бизнес и власть пытаются развивать территории, а населению стоит рассчитывать на экономические и социальные бонусы от успешных девелоперских проектов, однако, на деле, гражданские активисты торпедируют любые попытки изменить свою среду обитания. Бывает, протесты обоснованы, бывает – подпитываются слухами об «инвесторах», которые «вырубят все деревья» и «завезут на стройку гастарбайтеров, чтобы те убивали местных жителей». Бывает и так, что противостояние общества и бизнеса камуфлирует простой спор хозяйствующих субъектов.

Ключевая идея доклада Виталия Седнева состояла в том, что строительный конфликт представляет собой уникальную точку роста гражданского общества. Опыт самоорганизации и солидарности в деле защиты двора, памятника или рекреационной зоны представляется важнейшим этапом формирования подлинной гражданской сознательности. Городские протесты стоило бы рассматривать как ресурс обновления управленческих элит и инкубатор кадров для местного самоуправления. В этом смысле, по мнению Седнева, строительный конфликт – скорее позитивное явление. (Ведущий круглого стола, генеральный директор ВЦИОМ Валерий Федоров здесь иронично заметил, что строительство стоило бы продолжать ради одних только конфликтов.)

Галина Градосельская, в свою очередь, выступила «адвокатом дьявола», то есть высказалась в защиту девелоперов. Социолог рассказала о своем исследовании, задачей которого было выявление бизнес-конфликтов, в том числе в строительстве, на той стадии, когда они еще не были соответствующим образом маркированы в СМИ. Отдельно Градосельская остановилась на разработанных в рамках исследования инструментах мониторинга социальных сетей. Так, помимо ярко выраженных «оппозиционных» групп, эксперт выделяет некую периферию групп «бытового недовольства». Речь идет о рассерженных горожанах в буквальном смысле слова, то есть о лицах, несогласных с тарифами на услуги ЖКХ, очередями в детские сады, точечной застройкой. Именно эти группы подпитывают «большую» оппозицию. Перечислив несколько аккаунтов, сообществ и пабликов из фейсбука, посвященных городским проектам, проблемам муниципального масштаба, экоактивизму и прочим пригоркам-ручейкам московской урбанистики, Градосельская заключила, что, хотя сейчас большинство этих площадок в полумертвом состоянии, само их наличие говорит о «минировании информационного пространства». Ведь по всем ключевым точкам Москвы и Подмосковья уже зафиксированы группы активистов, а значит, по команде конфликт может вспыхнуть где угодно! В этом смысле власть здорово отстает от оппозиции. По словам Градосельской, работа в интернете поставлена у Кремля из рук вон плохо.

(В скобках заметим, что госпожа Градосельская для крупного специалиста по анализу социальных сетей позволяла себе немного странные оговорки. В частности, она уверена, что обычный человек вряд ли в фейсбуке может иметь две тысячи друзей. Наш корреспондент на мероприятии при всех своих талантах вряд ли серьезно отличается от обычного среднестатистического пользователя фейсбука, однако имеет без малого те самые две тысячи друзей и подписчиков. И для этого совсем не обязательно пользоваться услугами SMM. Кроме того, редакции сайта Центра политического анализа аккаунт самой Галины Градосельской в социальной сети «Фейсбук» обнаружить не удалось.)

Один из пунктов повестки круглого стола, а именно «феномен Чириковой» как новый тип общественного лидерства персонифицировала сама Евгения Чирикова. В ходе выступления, Чирикова в свойственной ей манере колхозной непосредственности отметила, что «строительные конфликты» происходят главным образом от того, что мы с вами «шибко умные», а также  имеем в наличии интернет. Умные люди читают законы, регламенты, постановления, разбирается в ситуации, пишут запросы в инстанции, да и вообще способны здраво оценить плюсы и минусы строительства у себя под окнами. Ведь стройка затрагивает самое близкое, самое «наше», самое, как сказал бы один немецкий ультраправый философ в период становления своего таланта – «подручное» - среду обитания. Чирикова напомнила, что в ту пору, когда собрались рубить Химкинский лес, она была беременна. И не будь у нее в голове образа «Я. С коляской. В дубраве», может быть, никто и не бросался бы под бульдозеры.

По словам Чириковой, пережив конфликт, особенно связанный с насилием, протестная группа преображается. Чирикова употребила здесь двусмысленный термин «изменение сознания», отсылающий одновременно к библейской метанойе и наркотическому опьянению, что в дальнейшем иронически обыграл в своем выступлении политолог Алексей Зудин.

Координатор «Архнадзора» Рустам Рахматуллин подчеркнул, что строительный конфликт – неотъемлемая часть градозащитной деятельности, а градозащита – вообще довольно почтенная традиция. Эксперт заметил, что если и говорить о какой-то политизации борьбы за историческое наследие, то разве что о политизации от слова «полис». «Архнадзор», по словам москвоведа, был и остается неполитической организацией, и среди его активистов есть люди самых разных взглядов. Среди прочего, Рахматуллин проговорил важный тезис о том, что строительство как таковое вовсе не является некоей ценностью или фактором «развития». Нет никакой очевидности, в соответствии с которой «надо строить». А значит, каждый новый девелоперский проект должен быть исчерпывающе обоснован без ссылок на ложные очевидности, абстрактные материи и телеологические категории. Собственно, именно в этом состоит один из программных пунктов современной урбанистики, с которым, по всей вероятности, согласны не только участники строительных конфликтов в измененном состоянии сознания, но и большинство бытовых москвичей.