Европа вновь вводит санкции. По части персоналий все предсказуемо и объяснимо – это российские парламентарии, голосовавшие за присоединение Крыма, донецкие и крымские политики, а также глава «Ростеха» Сергей Чемезов. Кроме того еще ряд оборонных концернов и три компании нефтяной сферы – «Роснефть», «Газпромнефть» и «Транснефть». Эксперты оценили, что заставило европейцев пойти на санкции на фоне перемирия на Востоке Украины и чем нам грозят новые санкции.
Как и обещал председатель Евросовета Херман Ван Ромпей накануне, 12 сентября был опубликован новый список лиц и компаний из России, которые попали под санкции Европейского союза. Среди россиян, попавших под персональные санкции ЕС, глава «Ростеха» Сергей Чемезов, лидеры думских фракций Владимир Васильев («Единая Россия») и Владимир Жириновский (ЛДПР), вице-спикеры Госдумы Иван Мельников, Игорь Лебедев и Николай Левичев, депутаты Светлана Журова, Александр Бабаков.
Помимо этого в список попали новый министр обороны самопровозглашенной ДНР Владимир Кононов, лидер ополчения Донбасса, депутат Верховного совета самопровозглашенной Донецкой народной республики Мирослав Руденко, премьер ЛНР Геннадий Цыпкалов, депутат Верховной рады Андрей Пинчук, премьер ДНР Александр Захарченко, министр внутренних дел ДНР Олег Береза, представитель ДНР в России Андрей Родкин, бывший глава МИД ДНР Александр Караман, вице-премьер и постоянный представитель Республики Крым при президенте России Георгий Мурадов, первый заместитель председателя Совета министров Республики Крым Михаил Шеремет.
Самое главное, разумеется, это не российские парламентарии или крымские и донецкие чиновники – они и так понимали, что страны Запада могут ввести против них санкции, и риски их в целом невелики, чтобы не сказать ничтожны. Главное – это российские компании, которым санкции грозят известными неприятностями.
В новый список ЕС попали сразу несколько оборонных предприятий (в том числе легендарный «Калашников») и три крупных оборонных концерна: Объединенная авиастроительная корпорация, Оборонпром и «Уралвагонзавод».
Представители этих компаний уже заявляют, что санкции их не коснутся. Как сообщил ИТАР-ТАСС представитель госкорпорации «Ростех» (в нее входит Оборонпром), санкции ЕС в отношении «Оборонпрома не окажут никакого влияния на его текущую бизнес-деятельность. «Оборонпром» не привлекал и не привлекает займов и кредитов от европейских банков и других зарубежных финансовых институтов, облигационные займы «Оборонпрома» приобретены российскими банками (ВТБ, в частности). Таким образом, новый раунд санкций не окажет никакого влияния на текущую бизнес-деятельность», — отметил он.
С более серьезными проблемами могут столкнуться три российские компании нефтяного сектора – «Газпромнефть», «Роснефть» и «Транснефть», которые попали под санкции. Ранее глава «Роснефти» Игорь Сечин (после введения против него персональных санкций) говорил, что ни он, ни компания «Роснефть» не имеют отношения к кризису на Украине, поэтому санкции лишены всяческих оснований и, кроме того, нарушают международное право. «Вводить санкции против компаний и втягивать предприятия в политический конфликт — это ошибочный путь. Санкции – это своего рода война. Они сеют ненависть и приводят к мести», — заявил тогда глава «Роснефти».
Основание, по которым эти три компании попали под санкции, следующие – они, как считают европейцы, подконтрольны российскому правительству, их активы стоят более 1 трлн рублей, а по меньшей мере 50 процентов прибыли они получают от продажи и транспортировки сырой нефти и нефтепродуктов. Основание представляется спорным, поскольку эти компании к украинскому конфликту уж точно никакого отношения не имеют, а «Роснефть», контролирующая пострадавший от боев на Востоке Украины Лисичанский НПЗ, и вовсе от него пострадала. В вышедшем в конце августа интервью «Шпигелю» Сечин оценивал потери компании от обстрела Лисичанского НПЗ в 140 миллионов долларов и говорил о переговорах с украинскими властями относительно компенсации.
Какова мотивация европейцев, ведь на Украине стартовал какой-никакой, но мирный процесс? Все-таки формальным поводом для введения санкций называлось именно нежелание России содействовать мирному урегулированию на Востоке Украины. «В ЕС очень сильны голоса скептиков, относящихся к российской политике с крайним недоверием. Перемирие рассматривается как, с одной стороны, шаг в правильном направлении, который, в конечном счете, в случае продолжения де-эскалации, может привести к смягчению санкций, но с другой стороны - как попытка заморозить ситуацию в достаточно выгодном для повстанцев виде», - полагает заведующий Отделом стратегических оценок Центра ситуационного анализа РАН Сергей Уткин.
В то же время, по словам эксперта, санкции остаются обоюдоострым орудием и будут порождать недовольство не только в России, но и в бизнес-среде ЕС. «Однако верх берет уверенность политических элит ЕС в том, что некоторое ужесточение необходимо, поскольку в противном случае повстанцы и поддерживающая их Россия используют передышку в своих интересах, а после возобновят наступление», - оценивает реакцию Европы Уткин.
«Санкции, затрагивающие российские ресурсодобывающие компании и банковский сектор, теперь выглядят как достаточно серьезный инструмент, что может быть использовано правительствами стран ЕС, которые занимают в отношении России более умеренную позицию. При обсуждении дальнейших санкций они могут настаивать на том, что уже принятые меры достаточны и если они не дают результата, то необходимо искать иные подходы», - резюмирует эксперт, оценивая логику Евросоюза.
Европа Европой, но теперь придется терпеть нашим компаниям и банкам (ранее были введены санкции против отечественных госбанков). «Некоторые оптимисты полагали, что договоренности в Минске решат вопрос, и санкции больше вводить не будут. Однако новые санкции показывают, что давление на Россию будет продолжаться в независимости от того, что происходит на Украине. Трудности будут, но Россия вполне сможет их пережить», - говорит директор аналитического департамента группы компаний «Альпари» Александр Разуваев.
Самый серьезный вопрос, по словам Разуваева, – это «вопрос технологий, которые необходимы для нашей добычи в Арктике». «Другое дело, что это ложь, будто у «Роснефти» нет никаких технологий. Все-таки господин Богданчиков, который возглавлял компанию в 2000-е, в 90-е работал не где-то, а в «Сахалинморнефтегазе»», - полагает эксперт.
Другая проблема для нашей нефтянки – это кредиты. «То, что нельзя будет кредитоваться в Европе, - это проблема, и она означает, что часть денежных потоков придется отдавать кредиторам. Не все, разумеется, все-таки можно брать деньги на азиатских рынках или еще где-то, но часть отдавать придется. Что делает вероятным снижение дивидендов, а это бьет не только по частным инвесторам, но и по государству, как основному акционеру «Роснефти»», - описывает возможные последствия Разуваев. «Впрочем, не то чтобы бы нефтянка «прямо в лоб» проигрывает от санкций. О санкциях объявили, и давление на рубль усилилось, так что на сегодня они даже выиграли от санкций», - находит повод для оптимизма эксперт.
«Военная промышленность, я полагаю, это переживет без особых потерь. Считаю, что по году мы вновь выйдем на второе место по экспорту вооружений. Причем, первое место американцев – это некоторая фикция, поскольку США как основная страна НАТО вынуждает союзников закупать производимые ими вооружения», - резюмирует Александр Разуваев.
«Что касается оборонных предприятий, то вряд ли введённые санкции серьёзно скажутся на их деятельности, так как основные заказы эти компании получают от российского государства, финансирование гособоронзаказа идёт из российского бюджета, то есть они не зависят от иностранного финансирования. Производственные контакты отечественных предприятий ОПК с европейскими производителями вряд ли имели значительный объём. Даже если российские компании приобретали в Европе материалы и/или комплектующие, машины и оборудование, то и в этом случае вряд ли стоит ожидать нарушения их функционирования, так как прямого запрета на поставки им продукции из ЕС не введено», - солидарен с Разуваевым ведущий эксперт УК «Финам Менеджмент» Дмитрий Баранов.
Не пострадают от санкций и совместные проекты. Как отмечает Баранов, «на сегодняшний день санкции не запрещают европейским компаниям сотрудничать с российскими компаниями. Поэтому реализация начатых проектов может продолжиться, хотя не исключено, что отдельные ограничения могут быть введены, но пока, насколько известно, речь об этом не идёт». «Только в случае введения тотального запрета на сотрудничество с Россией, европейские компании будут вынуждены прекратить его, но вряд ли этот запрет распространится на проекты, начатые до санкций, ведь в этом случае пострадают и европейские компании тоже», - говорит эксперт.
Влияние на нефтегазовую индустрию Дмитрий Баранов оценивает как «не слишком значительное и кратковременное», «лишь на период, который потребуется, чтобы найти новые источники финансирования». «К тому же, нефтяники и газовики давно привлекают средства из разных источников, не только из Европы. Они пользуются средствами российских банков, банков из других частей света, поэтому влияние санкций будет невелико. К тому же, у компаний есть собственные средства, которые помогут им преодолеть переходный период». – уверен аналитик.
«И уж тем более ошибочно думать, что это как-то отразится на их производственной деятельности. Она не прекратится, и будет осуществляться как прежде, а влиять на неё будет лишь рыночная конъюнктура, спрос на нефть и газ на российском и мировом рынке. А учитывая, что уже наступила осень, не за горами зима в северном полушарии, ключевом потребителе нефти и газа, нужно решать вопросы отопления, спрос на нефть и газ будет расти, что положительно скажется на показателях деятельности отечественных нефтяников и газовиков», - резюмирует Дмитрий Баранов.
Вообще, Евросоюз повел себя странно, в духе одной известной истории. Был такой старый советский анекдот про пять этапов строительства социализма: первый - шумиха, второй - неразбериха, третий - поиск виновных, четвертый - наказание невиновных, пятый - награждение непричастных. Европейцы, кажется, строго следуют по графику – осталось дождаться награждения непричастных. Хотя Нобелевская премия мира у Барака Обамы, помнится, уже есть – авансом, как говорили при вручении.
Михаил Захаров