Песню Святослава Вакарчука «Без бою» в свое время – и задним числом - посчитали гимном украинской Оранжевой революции 2004 года. Объяснения лидера «Океана Эльзы» по поводу того, что вообще-то это песня о любви, не помогали, как и внимательное прослушивание трека
Даже минимального знания украинского языка было достаточно, чтобы понять, что лирический герой обращается к девушке, которая «выпила его кровь», но он «не сдастся без бою». А специально под презентацию революции для зарубежной аудитории «Евровидения – 2005» была написана отдельная песня: хип-хоп украинской группы «Гринджолы», «Разом нас багато» (с украинского — «Вместе нас много») и «нас не победить». Рефрен, надо сказать, беззастенчиво украли из чилийской песни «El pueblo unido jamás será vencido» («Объединенный народ никогда не будет побежден»), созданной композитором Серхио Ортегой и исполненной группой Quilapayún, которая была неофициальным гимном левого блока «Unidad Popular» («Народное единство»), приведшего на президентских выборах 1970 года к победе Сальвадора Альенде.
Центр политического анализа и социальных исследований продолжает публикацию просветительского курса лекций политолога, доцента Финансового Университета при Правительстве России Павла Данилина.
Курс разработан в рамках реализации проекта «Противодействие деструктивным информационным воздействиям на сознание современной молодежи», признанного победителем конкурса грантов Мэра Москвы для социально ориентированных некоммерческих организаций в 2023 году.
«Цветная революция» — термин, возникший для описания смены политических режимов вследствие кризиса и массовых протестов, произошедших в Грузии (Революция роз 2003 года), на Украине (Оранжевая революция 2004 года) и в Киргизии (Тюльпановая революция 2005 года). К этим событиям примыкают и иные удачные и не очень попытки свержения действующих режимов. Такие как события «арабской весны» в начале 2010-х, Бульдозерная революция в Сербии 2000-го года, протесты в Иране с конца 2000-х, которые хотели окрестить Твиттерной революцией, как и беспорядки в Молдавии, события 2010 («Площа») и 2020 года в Белоруссии, «Болотное движение» 2011-2012 в России, события в Венесуэле и т. д.
Безусловно, цветные революции - многоаспектное явление. Теоретики и романтики, преимущественно на Западе, при анализе этих событий делали акцент на массовый ненасильственный протест. Но протест — лишь один и, вероятно, не самый важный фактор успеха цветных революций. Иными факторами являются и раскол элит (существование мощной и ресурсной контрэлиты), более-менее свободная работа внешних агентов на территории страны, наличие общепризнанных оппозиционных ЛОМов, НКО, сильных общественных движений, слабость спецслужб и силовых органов, возможность непосредственного иностранного вмешательства и мн. др[1]. В контексте использования пропаганды в ходе цветных революций важнее то, что они стали квинтэссенцией политтехнологий. И от эффективной пропаганды успех цветной революции зависит не меньше, чем от потенциального недовольства действующей властью со стороны значительной части общества.
Или даже так: от пропагандистских мощностей и грамотного пропагандистского нарратива зависит то, узнает ли сколько-нибудь значимая часть населения, что она теперь (внезапно) очень недовольна властью. В этом плане эффективная пропаганда — базовое условие для более-менее успешной цветной революции.
Обратимся к классической книге Джина Шарпа «От диктатуры к демократии»[2], изданной еще в начале 90-х годов. Она стала своего рода Библией, катехизисом для всех будущих «революционеров». Есть даже такой анекдот, мол, в 2004 году на электронную почту Института Альберта Эйнштейна в Бостоне пришло письмо от украинского молодежного движения «Пора!» Юные оппозиционеры рассказали, что самостоятельно перевели работу основателя института Джина Шарпа «От диктатуры к демократии», но денег на ее издание у них нет. Шарп проникся энтузиазмом украинской молодежи и отправил им шесть тысяч долларов. На эти деньги удалось отпечатать беспрецедентно большой тираж — 12 тыс. экз. И точно по заветам автора в этом же году была осуществлена «Оранжевая революция».
А указанное движение в этом процессе приняло самое активное участие. «Пора!» организовывала и координировала действия десятков тысяч сторонников Виктора Ющенко, заявляя при этом, что борются не за победу лидера оппозиции, а за торжество демократии на Украине. Они, в частности, организовали всеукраинскую студенческую забастовку, Всеукраинское студенческое вече 16 октября 2004 года, против «фальсификации» результатов второго тура президентских выборов и инициировали установку палаточных городков.
Не стоит обольщаться, конечно же, активисты «Пора!» прекрасно знали, о чем пишет Шарп еще до издания книги. Тем более что идея создания этого движения была подсказана опытом молодежного движения «Отпор» в Сербии, которое способствовало свержению режима Слободана Милошевича, а также грузинского движения «Кмара». Члены движения «Отпор», в частности, организовали практическое обучение будущих активистов движения «Пора!» в Сербии. Все эти примеры были крайне успешными. Например, в Югославии надписями и символикой движения «Отпор» были завешены все улицы городов. В Грузии движение «Кмара!» приобрело широкую известность всего за несколько дней. Тысячи плакатов и стикеров с этим названием были на главных улицах Тбилиси и в девяти других городах. Но опыт создания этих организаций был навеян деятельностью «революционеров» в других условиях и других странах, в части из которых тот же самый Джин Шарп поучаствовал лично, а часть – консультировал. То есть, все эти одноразовые «Отпор», «Кмара» и «Пора!» - были результатом длительной разработки технологических инструментов по нелегитимной смене режима.
Впрочем, не только и не столько специально обученная молодежь и ее пропагандистские усилия сыграли в событиях цветных революций свою роль. Шарп в своей книге говорит именно о ненасильственном протесте, как о базовом рецепте свержения «диктатур». В приложении к книге он перечисляет 198 методов такого сопротивления.
Первыми там идут такие рекомендации:
Официальные заявления
1. Публичные выступления
2. Письма протеста или поддержки.
3. Декларации организаций и учреждений
4. Публичные заявления, подписанные известными людьми
5. Декларации обвинения и намерений
6. Групповые или массовые петиции
Общение с широкой аудиторией
7. Лозунги, карикатуры и символы
8. Знамена, плакаты и наглядные средства
9. Листовки, памфлеты и книги
10. Газеты и журналы
11. Магнитофонные записи, пластинки, радио, ТВ
12. Надписи в воздухе (самолетами) и на земле (вспашкой почвы, посадкой растений, камнями)
Групповые акции
13. Депутации
14. Сатирические награждения
15. Групповое лобби
16. Пикетирование
17. Псевдо-выборы
Символические общественные акции
18. Вывешивание флагов, использование предметов символических цветов
19. Ношение символов
20. Молитвы и богослужения
21. Передача символических объектов
22. Раздевание в знак протеста
23. Уничтожение своей собственности
24. Символическое зажигание огней (факелы, фонари, свечи)
25. Выставление портретов
26. Рисование в знак протеста
27. Установка новых уличных знаков и названий
28. Символические звуки
29. Символическое «освоение» земель
30. Грубые жесты
Давление на отдельных людей
31. «Преследование по пятам» официальных лиц
32. Насмешки над официальными лицами
33. Братание с солдатами
34. Бдения («вахты»)
Театр и музыка
35. Юмористические пародии
36. Постановка пьес и музыкальных произведений
37. Пение
Процессии
38. Марши
39. Парады
40. Религиозные процессии
41. Паломничество
42. Автоколонны
Поминание умерших
43. Политический траур
44. Символические похороны
45. Демонстративные похороны
46. Поклонение в местах захоронения
Общественные собрания
47. Собрание протеста или поддержки
48. Митинги протеста
49. Тайные митинги протеста
50. Семинары
Уход и отказ
51. Демонстративный уход
52. Молчание
53. Отказ от почестей
54. Разворачивание спиной
Не разбирая каждый из пунктов в отдельности, отметим, что в первую очередь американский теоретик рекомендует использовать именно что пропагандистские способы воздействия на массы и власть. Успех протеста, по мысли Шарпа, зиждется на победе в символическом пространстве.
Использование вышеупомянутых методов способствует не только популяризации движения внутри страны и обеспечению условий для публичной поддержки из-за рубежа, но и оказывает деморализующее воздействие на власти, которые, в большинстве случаев, вовсе не настроены на конфронтацию с Западом, а потому крайне болезненно воспринимают сложившуюся ситуацию и не решается применить против демонстрантов жесткие меры.
Вот как Шарп предлагает действовать. В начале новой кампании по подрыву «диктатуры» первые более или менее конкретные политические действия могут быть ограничены в масштабах. Они должны разрабатываться частично для проверки настроения населения и выяснения способом влияния на него, а также для подготовки его к продолжению борьбы путем отказа от сотрудничества и политического неповиновения. Первоначальные действия могут принимать форму символического протеста или могут быть акцией ограниченного или временного отказа от сотрудничества. Если число участников движения очевидно невелико, то начинать можно, к примеру, с возложения цветов в символически значимом месте. С другой стороны, если в акции может принять участие весьма большое число людей, то можно выбрать приостановку деятельности или минуту молчания. В иных ситуациях несколько человек могут объявить голодовку, провести пикетирование места символической важности, устроить краткий бойкот занятий студентами либо сидячую забастовку в важном ведомстве. В условиях диктатуры данные более агрессивные действия вероятнее всего будут встречены жесткими репрессиями.
Майдан. Площадь Таксим в Стамбуле, площадь Тахрир в Каире. Болотная площадь в Москве — и многие другие площади стали именем нарицательным для обозначения самого протеста. Они стали и символом и местом сбора протестующих. Когда обсуждают акции протеста на Украине, речь всегда идет о третьем/четвертом/пятом Майдане. Довольно эффективная политическая технология: площадь дает возможность привлечь сторонников, притом, что картинка для СМИ получается впечатляющей, а оценить реальную популярность движения затруднительно. Скажем, во время протестной акции на проспекте Сахарова в Москве 24 декабря 2011 года организаторы гордо заявляли о минимум 150 тыс. участников, в то время как оппозиционный же «Белый счетчик» насчитал лишь ок. 75 тыс. чел. Манипулирование цифрами протеста мотивирует неопределившихся принять участие по принципу «нас большинство». К тому же массовая акция привлекает значительное число зевак — деполитизированных обывателей. Площадь становится массовым аттракционом, куда каждый любопытствующий горожанин просто обязан сходить и посмотреть. В результате количество якобы протестующих начинает быстро расти и изначально не впечатляющая картинка становится по-настоящему «крутой».
Так было, например, в Каире. В январе 2011 года площадь Тахрир стала главным местом общественных протестов. 25 января более 15 000 человек заняли площадь, после чего она стала основным местом для сбора участников протестов. 30 января корреспонденты BBC сообщили, что число демонстрантов на площади на седьмой день протестов выросло по меньшей мере до 50 000 человек, а 31 января корреспондент телекомпании Аль-Джазира сообщил, что участников акций протеста уже порядка 250 000. 1 февраля по сообщениям той же Аль-Джазиры на площади и прилегающих улицах собралось более 1 млн протестующих. За неделю, таким образом, число участников акции протеста выросло в десятки раз.
Правда, это если верить репортажам сочувствующих СМИ. Дезинформация в СМИ — еще один важнейший фактор успеха цветных революций. Журналисты любят красивые картинки и в интересах организаторов протеста такую картинку им предоставить. Потому кроме политических выступлений со сцены интересующимся обычно предлагается и культурно-развлекательная программа. Неравнодушные граждане могут попробовать себя в качестве волонтеров - ведь приятно делать что-то доброе для сограждан. Агрессивная публика - футбольные фанаты, радикалы, просто молодежные банды - получают возможность практически безнаказанно крушить чужую собственность и драться с правоохранителями. Массовка может послушать музыку любимых исполнителей. Последнее крайне важно — ведь любой революции нужен гимн. А лучше не один. В ходе «Оранжевой революции» на Майдане Незалежности (Площадь независимости) выступали многие популярные украинские, да и не только украинские, исполнители.
Важный пропагандистский жанр любой цветной революции - системная дискредитация власти со стороны организаторов протестов. В процессе происходит расчеловечивание силовиков и групп поддержки власти, тиражируются слухи о реальных (а нередко — просто выдуманных) «жертвах режима». Оказывается активное давление на любых представителей властей.
Характерный пример такого рода — киевский Евромайдан 2013-2014 годов. На бойцов «Беркута» в ходе протестов оказывалось серьезное давление — не только и не столько силовое, сколько пропагандистски-психологическое. В результате удалось деморализовать киевских силовиков. Еще одним примером такого давления и «самоорганизации» протеста стало движение «Автомайдан». Участники движения организовали «летучие отряды» по поиску и обезвреживанию сторонников власти, совершили три автопробега к резиденции президента Украины «Межигорье», разломали заборы у загородных домов представителей семьи Януковича.
Задача «Автомайдана» заключалась в том, чтобы создать картинку вездесущего присутствия протестующих. Активисты «Автомайдана» работали как мобильная агитационная бригада, которая имеет свой запас горючего, флаги, различную агитационную литературу. В бригаду набирались, как правило, крепкие ребята, которые могут вступать в силовой контакт с оппонентами. И они могли оперативно передвигаться в любую точку, чтобы быстро создать ощущение численного превосходства над силовиками.
Но «Автомайдан» - далеко не исключительно украинский опыт. Двумя годами раньше российская оппозиция проводила ровно такое же мероприятие. 29 января 2012 года в знак протеста против «нарушений», допущенных на выборах в Госдуму, по Садовому кольцу прошел несогласованный с властями автопробег в рамках акции протеста под названием «Белое кольцо». Организатором автопробега выступила «Лига избирателей», созданная после митинга 24 декабря 2011 года. По оценкам организаторов, автопробег стал самым массовым за всю историю России — с участием более 3 тыс. автомобилей. Полиция, правда, отчиталась только о 300 машинах. Три недели спустя акцию повторили, но к тому моменту белоленточная активность уже пошла на спад. Аналогичные акции наблюдались в Минске в 2020 году. В общем — опыт универсальный для пропаганды в ходе цветных революций. И строго по заветам Джина Шарпа — номер 42 в его списке («Автоколонны»).
Еще один мощный пропагандистский ход — использование «сакральных жертв» в ходе протестов. Технология известна еще со времен бархатных революций, но в эпоху революций цветных развернулась в полную силу. Так, например, стартовала Арабская весна: фактически она началась с протестов в Тунисе 18 декабря 2010 года после самосожжения Мохаммеда Буазизи в знак протеста против полицейской коррупции и жестокого обращения. После Туниса волна беспорядков затопила в Алжир, Иорданию, Египет и Йемен, а затем распространилась и на другие страны.
В ходе Арабской весны, как и учил Шарп (рецепты с 43-го по 46 - «Политический траур», «Символические похороны», «Демонстративные похороны», «Поклонение в местах захоронения») «сакральные жертвы» использовались повсеместно. Равно как и рецепт номер 20 («Молитвы и богослужения»), а также 40 («Религиозные процессии») - самые массовые и наиболее организованные демонстрации нередко происходили в «день гнева» — как правило, в пятницу после полуденной молитвы.
С киевским «Автомайданом» связан также один из наиболее колоритных и курьезных примеров использования «сакральной жертвы». Один из организаторов движения — Дмитрий Булатов — внезапно исчез. По словам жены, он пропал 22 января и его «наверняка убили». Через неделю пропавший нашелся, и рассказал, что его пытали и даже отрезали ухо. Правда, даже те, кто ранее находился в одних рядах с Булатовым, усомнились в подлинности этой истории. Один из его бывших соратников — журналист Сергей Поярков рассказывал позже: «Мы изначально не верили, что Булатова похищали. За три дня до похищения его голосованием исключили из ядра «Автомайдана» за хамство, звездную болезнь и другие причины. Его не было смысла похищать».
Но это не помешало использовать его исчезновение в интересах лидеров протеста. Из этого фейка оппозиция устроила целое шоу. Сперва Булатова перевезли в клинику, где его навестили многие политики, констатировавшие, что с автомайдановцем все в порядке. К вечеру вдруг оказалось, что у Булатова тяжелая черепно-мозговая травма, что он очень плох и лежит в реанимации. Днем позже Булатова отправили на лечение в Литву. Литовцы тут же сообщили, что Булатов на радость всем чувствует себя хорошо и травм не имеет. Но такая версия оказалась невыгодной, и тогда Булатова направили на «лечение» в Германию. Оттуда он вернулся уже после победы Майдана - 24 февраля. Через три дня получил пост министра молодежи и спорта, после чего сразу же улетел «поправлять здоровье» в Доминикану.
Самые знаменитые «сакральные жертвы», конечно, не комический персонаж Булатов, а легендарная во всех смыслах «Небесная сотня» - жертвы стрельбы в центре украинской столицы 20-22 февраля 2014 года. Жертвы были сразу подняты на флаг лидерами протеста в ходе финальной атаки на законные власти страны. Правда, преступление не расследовано толком до сих пор. Зато есть обоснованные подозрения, что расстрел устроили по заказу самих лидеров протеста привезенные ими же снайперы. В эту «сотню» частично записали людей случайных — вроде погибшего в ходе разгрома самими боевиками Евромайдана сотрудника офиса Партии регионов.
Когда Шарп писал свою книгу, еще не существовало соцсетей. Но сегодня любая цветная революция использует их по полной программе. Есть даже специальный термин твиттер-революция - так исследователи называют протесты, координация которых происходит через популярные социальные сети, в частности Твиттер.
Впервые выражение твиттер-революция применено в контексте масштабных протестов молдавской молодежи против «нечестных» выборов в парламент в 2009 году. Первоначально акции носили мирный характер: молодежные некоммерческие организации Hyde Park и Think Moldova организовали флешмоб, активно используя при этом возможности социальных сетей. Участники флешмоба должны были прийти на главную площадь Кишинева — Пяца Марий Адунэрь Национале — держа в руках зажженные свечи. В итоге на площади собралось 10 тыс. чел. Твиттер в данных протестах сыграл роль не только мобилизирующую, но и информационную, став основным средством распространения новостей о кишиневских событиях. Данные из Твиттера и других соцсетей активно использовались зарубежными журналистами для освещения протестный акций. В результате митингов Коммунистическая партия в стране потеряла власть.
Так же называют еще несколько цветных революций: в частности, акции протеста в Иране (2009), революцию в Тунисе (2010—2011), революцию в Египте (2011) и, конечно, украинский Евромайдан. Есть, впрочем, и обоснованные сомнения — по крайней мере, в Иране значительная часть протестующих просто не имела доступа к соцсетям. Потому сам уличный протест координировался тогда не только и не столько при помощи соцсетей. Зато из-за границы иранские события освещали в соцсетях представители иранской эмиграции, что было очень удобно западным журналистам и давало нужную картинку в мировых СМИ.
А вот в ходе Евромайдана роль соцсетей сложно недооценивать. Одним из главных инструментов передачи информации и управления активом Евромайдана на первоначальном этапе стал Фейсбук[3]. Именно в этой соцсети осуществлялась коммуникация и агитация. Сообщество «ЄвроМайдан – EuroMaydan» было организовано в соцсети 21 ноября 2013 г. на средства общественной организации «Центр UA». Финансовыми донорами «Центра UA» в 2013 году выступали: международный фонд «Возрождение», американский фонд «Сеть Омидьяра», «Национальный фонд содействия демократии» и др.
Соцсети использовали для управления легальной активностью Евромайдана. Призывы, сбор групп протестующих – все это делалось через соцсети. Подписчикам предоставлялись карты расположения в Киеве мобильных пунктов обогрева, советы, как выявлять «провокаторов», загружались шаблоны для печати листовок. На начальном этапе через специально разработанный функционал сети Фейсбук под названием «мероприятие» оппозиционеры пытались решить вопрос мобилизации протестного населения страны на Майдан. 10 декабря 2013 г. в соцсети была создана группа «Доi'хати на Майдан». Ее цель - координация подвоза протестующих из регионов в Киев[4].
Через соцсети активно распространялись и слухи. Тиражировались истории о «несметных богатствах» резиденции Виктора Януковича, о коррупции в его клане, и конечно, история про знаменитый «золотой батон» и «золотой унитаз». В соцсетях формировали и образ «беркутовцев» как безжалостных врагов свободных мирных украинцев.
И, конечно же, Твиттер. В ходе Евромайдана Твиттер использовали для информационного воздействия на мировые СМИ и общественное мнение стран Запада. Постоянно использовалась технология твиттер-шторм. Речь идет о волне, когда одновременно публикуются десятки и сотни тысяч однотипных сообщений под одним хэштегом. Задача организаторов медийной кампании — вывести этот хэштег в тренды Твиттера.
Одна из главных пропагандистских методик организаторов цветных революций - апелляция к международным СМИ. Эта технология отлично укладывалась уже в собственно западный пропагандистский нарратив относительно этих протестов — что якобы демократическая оппозиция мирно выступает против «тирана» для присоединения к «семье цивилизованных народов». Уже западные СМИ и эмиграция транслировали этот месседж обратно внутрь бунтующих столиц, подогревая на борьбу местное население.
Работало все это далеко не всегда. В Иране, России, Белоруссии, Венесуэле при всей мощи пропаганды добиться желаемого результата оппозиции и стоящими за ними западными интересантами не удалось. Пропаганда не дает стопроцентного результата. Но используемые средства были во всех случаях похожими, а в ряде случаев — просто идентичными.
[1] См. напр. статью с анализом внутренних и внешних факторов цветных революций на примере Оранжевой бывшего посла США в РФ Майкла Макфола McFaul M. Ukraine Imports Democracy. External Influences on the Orange Revolution // International Security, Vol. 32, No. 2 (Fall 2007). P. 45–83.
[2] Шарп Дж. От диктатуры к демократии. Стратегия и тактика освобождения. М.: Новое издательство, 2005.
[3] Принадлежит Meta, признанной в РФ экстремистской организацией, и запрещена в РФ.
[4] Нагорняк К. И. Социальные медиа как технология мобилизации протестующих во время «евромайдана» на Украине в 2013–2014 гг. // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки, 2017.