Две трети украинских беженцев хотят остаться в России по меньшей мере на год — таковы данные Федеральной миграционной службы России. А это значит, что российским властям придется потрудиться — беженцев придется лечить, трудоустраивать, им надо будет где-то жить. Каковы будут проблемы социализации для украинских граждан, бежавших от войны? Эксперты, опрошенные Центром политического анализа, полагают, что в целом больших проблем от беженцев из Украины ждать не стоит, но вот работать над проблемой силами государства и гражданского общества необходимо.
Проблема беженцев из Украины волнует российские власти с того самого момента, когда из-за боевых действий на Юго-Востоке Украины стали прибывать на территорию России тысячи, а затем и десятки тысяч жителей региона. Теперь перед российскими властями стоит довольно сложная задача: что делать с этой массой людей — как обустроить их на нашей территории, как найти им работу, не создадут ли они проблем для собственно российских граждан.
Согласно профильному закону, принятому еще в 1993 году, беженцем признается «лицо, которое не является гражданином Российской Федерации и которое в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может пользоваться защитой этой страны или не желает пользоваться такой защитой вследствие таких опасений; или, не имея определенного гражданства и находясь вне страны своего прежнего обычного местожительства в результате подобных событий, не может или не желает вернуться в нее вследствие таких опасений».
В соответствии с законом беженцы имеют право (после получения этого статуса) на медицинское обслуживание, содействие в получении образования, содействие государства в трудоустройстве, социальную защиту, устройство детей в школы и детские сады.
Помимо собственно беженцев, закон также выделяет людей, получивших в России временное убежище. На них распространяются примерно те же права, что и на беженцев (за исключением выплаты единовременного денежного пособия). Понятно, что десятки тысяч людей, перебравшихся в Россию из воюющей Украины, в этом смысле требуют больших усилий со стороны российских властей в части обеспечения их прав.
Масштабы проблемы и пути решения обсудили накануне на совещании у российского премьера Дмитрий Медведева. «Число прибывающих к нам людей постоянно увеличивается. По данным Федеральной миграционной службы, по состоянию на сегодняшний день всего на нашей территории находятся 144 тысячи людей, которые обратились в Федеральную миграционную службу за получением статуса, не связанного с работой. К нам и так очень много приезжало граждан Украины, но это для того, чтобы работать, а эти 144 тысячи – это те, кто обратился за статусом, не связанным с работой», - так оценил количество и качество украинских беженцев премьер.
По словам Медведева, «по состоянию на 21 июля на территории нашей страны развёрнуто почти 400 стационарных пунктов временного размещения». «В них находятся 26 тысяч человек, свыше 10 тысяч – это дети. Также действуют восемь мобильных пунктов», - рассказал премьер о лагерях для бежавших от войны на Украине.
Размер средств, понятно, на эти цели тоже выделяется довольно значительный. Как отметил Медведев, «на развёртывание и содержание пунктов временного размещения в Ростовской области было выделено до 240 миллионов рублей». Кроме того, подчеркнул премьер, постановлением правительства предусмотрены трансферты регионам на обустройство граждан в пунктах временного размещения. «Объём бюджетных ассигнований – более 3,5 миллиарда рублей. в общей сложности правительством уже выделено 4,94 миллиардов рублей на проблему, связанную с беженцами, это очень существенные деньги», - отчитался Дмитрий Медведев.
По его словам, сейчас более 38 тысяч граждан Украины оформляют документы на получение убежища. «С учётом ситуации правительством увеличены и распределены по субъектам квоты на временное проживание иностранных граждан – более чем на 51 тысячу человек», - рассказал Медведев.
Согласно тексту постановления, которое премьер подписал в день совещания, устанавливаются новые размеры квот для граждан Украины, постоянно проживающих на территории Украины. «В целом для Российской Федерации квота увеличена на 51 097 разрешений (на 53,5%), в том числе для: Белгородской области – на 2,5 тыс. разрешений; Курской области – на 1 тыс. разрешений; Ростовской области – на 2,5 тыс. разрешений; Ульяновской области – на 1 тыс. разрешений. Кроме этого установлена квота для Республики Крым и города Севастополя (5000 и 400 разрешений соответственно)», - говорится в постановлении.
Желающих остаться в России, по данным ФМС, среди беженцев немало. Как рассказал на совещании у премьера глава миграционной службы России Константин Ромодановский, «на сегодняшний день анализ почти 7 тысяч анкет (на семью) свидетельствует о намерении 66 процентов прибывших находиться в России более года, в том числе 50 процентов – постоянно проживать в Российской Федерации». «80 процентов из числа анкетированных хотели бы остаться в регионе пребывания. В целом это представители 768 профессий, больше всего поваров, бухгалтеров, экономистов и водителей», - привел статистику глава ФМС.
Проблемы есть и в социальной сфере, и российские власти их решают. На брифинге для прессы после совещания министр здравоохранения Вероника Скворцова, в частности, привела такие цифры об оказании помощи беженцам: «всего за медицинской помощью с марта обратилось 35,5 тысяч человек, из них больше половины – дети, более 1 тысячи – беременные женщины и более 100 – раненые».
Опрошенные Центром политического анализа эксперты оценили, каких усилий потребует от властей социализация беженцев из Украины. «Мы с коллегами и экспертами, в том числе Открытого правительства не раз обсуждали эту проблему. Есть несколько аспектов проблемы социализации беженцев», - рассказывает председатель Национального антикоррупционного комитета, член президентского совета по правам человека Кирилл Кабанов.
По его словам, первым из этих аспектов является проблема образования украинских детей, в том числе высшего образования. «Эта проблема сейчас активно решается, на решение вышли довольно оперативно, была принята соответствующая программа. Второй аспект — социальный пакет, прежде всего здравоохранение. Тут тоже выработан механизм решения: трудоустройство беженцев. Если ты шахтер, к примеру, то идешь работать по специальности, платишь налоги и получаешь услуги здравоохранения. Так что тут решение тоже имеется», - говорит Кабанов.
«С третьим аспектом сложнее — это вопрос пенсий. Существуют, понятно, соглашения по пенсиям в рамках СНГ, но есть нюанс. У нас эта соглашение работает только для граждан, родившихся до 1967 года. А после минимальная пенсия гарантируется всем, а вот остальное — это выплаты. А на Украине такой системы просто нет. Впрочем, и тут удалось выйти на решение. Если человек идет работать, то он получает некую доплату к минимальной пенсии. В любом случае уровень российских выплат существенно выше украинских, так что они все равно ничего не теряют», - рассказывает Кабанов.
По словам Кабанова, «145 тысяч человек — не так много, часть из них к тому же вернется. А от наличия остальных Россия не пострадает». «В конце концов, они не воспринимаются как чужие в отличие от мигрантов из Средней Азии. Да и то, в Москве криминализация от мигрантов из Средней Азии начала ощущаться только тогда, когда их число перевалило за полмиллиона», - полагает он.
Не видит глобальной проблемы в приобщении украинских беженцев к российским реалиям и ведущий научный сотрудник Института социологии РАН Владимир Мукомель. «У меня есть сомнения по поводу того, что действительно большинство беженцев хотят остаться в России. Как показывает опыт других конфликтов, большая часть беженцев возвращаются на место постоянного проживания в течение месяца-двух, максимум трех. Такая картина наблюдалась, например, в Приднестровье, когда большинство временных переселенцев через три месяца вернулось на места своего проживания», - считает Мукомель.
По его словам «те, кто принял для себя решение не возвращаться, - это в основной массе люди, принявшие вынужденное решение, прежде всего те, кто вступил в жесткое противостояние с нынешними украинскими властями, возможно, с оружием в руках. Даже если они будут амнистированы, они вряд ли решатся вернуться».
«Тот факт, что большинство не подает заявления о предоставлении им статуса временного убежища или тем более статуса беженцев, означает, что они рассчитывают вернуться домой», - полагает эксперт.
«Среди тех же, кто подает заявление на предоставление временного убежища, значительна доля тех, кто стремится воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы легализовать свой статус»
«Я не говорю, что все беженцы таковы, но их доля значительна. По действующему порядку граждане Украины могут пребывать без разрешения на работу и трудового контракта на территории России 90 дней из 180 дней. А у большинства граждан Украины в России никаких трудовых договоров нет и сложившаяся конъюнктурная ситуация позволяет им легализоваться», - так описывает логику некоторых особо хитрых украинских граждан Мукомель.
А вот увеличенных квот, по его оценке, недостаточно. «Российская Федерация для социализации беженцев прежде всего должна добиться легализации их пребывания в России. Как видно из заседания правительства, принято решение о расширении квот для граждан Украины, но всего на 50 тысяч. Это небольшое, несоизмеримое расширение, если большинство граждан Украины и впрямь захотят остаться в России», - считает эксперт.
«Чтобы Россия смогла создать условия для этих людей и предоставления им в дальнейшем гражданства, нужно еще ряд вещей. В частности, предоставление жилья — чего мы не можем сделать, работы, которая их устраивает, чего мы тоже не можем сделать, поскольку они будут конкурировать на рынке труда с российскими гражданами. Вообще главный вопрос, для вынужденных переселенцев — это жилье и социальные связи. Если они готовы отказаться от этого по месту постоянного проживания, то они могут и захотеть остаться», - резюмирует Владимир Мукомель.
«Есть проблема жилья, но она решается либо через кредитование — через ресурсы работодателя, через отчисления определенной суммы с дохода, через сельское хозяйство — путем наделения землей. У нас была программа наделения землей соотечественников, она не заработала, сейчас ее можно было бы возродить. Среди украинцев есть люди, которые хотят и умеют работать на земле», - не согласен с ним Кабанов.
Решение проблемы невозможно без привлечения гражданского общества, считает глава Исполнительного комитета «Форума переселенческих организаций» Лидия Графова. «Хорошо, что государство выделяет пять миллиардов рублей, плохо то, что предыдущие несколько месяцев ничего этого не было и беженцами из Украины занималось почти исключительно гражданское общество. И есть важный аспект: без гражданского общества чиновники просто будут не в состоянии помочь такому потоку беженцев. Меж тем ни от Дмитрия Медведева, ни от Константина Ромодановского я ничего не услышала о роли гражданского общества», - жалуется Графова.
Как отмечает эксперт, важным обстоятельством является то, что несмотря на все заявления федерального правительства, принимают украинских беженцев именно регионы. «А они (регионы) как-то не торопятся присылать списки, заявки на тех, кто им нужен и кого они готовы принять. Недавно была такая история, когда одной семье из лагеря для беженцев в Воронеже предложили переехать в Омск, пообещали работу и жилье. А когда они приехали и увидели какое жилье — то вернулись в Воронеж и стали проситься обратно в лагерь. А их уже не могут пустить», - рассказывает она.
«Эта волна беженцев отличается от всех предыдущих, которые я наблюдаю еще с советских времен. Беженцы из Украины довольно амбициозны»
Никаких проблем с социализацией, по крайней мере, в плане этнических различий, у беженцев с Востока Украины не будет, считает директор Центра по изучению ксенофобии и экстремизма Института социологии РАН Эмиль Паин. «Проблема возникает с жителями иных культур. А те, кто прибыл из Луганской и Донецкой областей — люди русскоязычные». - уверен он.
«Особых проблем с их вовлечением в российский социум я не вижу. Чем они отличаются от жителей Воронежской или Курской области, в конце концов? Они в чем-то даже более русские люди, нежели многие граждане России»
Как считает Лидия Графова, не надо томить людей ожиданием статуса от государства. «Не надо сеять ожидание, что Россия все даст им. Надо им объяснять, что они сами должны начинать вертеться. Не надо, извините, плодить иждивенческие настроения», - говорит эксперт.