Заседание научного совета ВЦИОМа, состоявшееся 7 июня на площадке Института социально-экономических и политических исследований (ИСЭПИ), было посвящено обсуждению образа будущего в современном массовом сознании. Социологи выдвинули тезис, что после выборов 2011-2012 годов прежний образ будущего исчез, а новый не появился.
Заседание научного совета ВЦИОМа, состоявшееся 7 июня на площадке Института социально-экономических и политических исследований (ИСЭПИ), было посвящено обсуждению образа будущего в современном массовом сознании. Социологи выдвинули тезис, что после выборов 2011-2012 годов прежний образ будущего исчез, а новый не появился.
Руководитель исследовательских проектов ВЦИОМ Юлия Баскакова предложила зафиксировать отсутствие образа будущего у большинства населения, а также внятного представления о том, что будет с их страной в среднесрочной или долгосрочной перспективе. Эта ситуация, по ее словам, создает для российского руководства определенные трудности. «Требуется повышение личной ответственности, за счет которого государство сможет снижать свои социальные расходы. Проблема заключается в том, что присутствующий образ будущего этому не способствует, и реформы не будут иметь успеха, пока с ним что-то не произойдет. Либо доминирующий образ появится у какой-то социальной группы, либо пока государство не сможет его сформулировать», - полагает она.
По словам социолога, наличный образ будущего, который есть у общества, по своей природе инерционен. «Характерно, что подавляющее большинство населения страны не имеет представления о том, как будет выглядеть их личное будущее даже через несколько месяцев. Только 10% населения представляют, что с ними будет через два года», - посетовала она.
Баскакова отметила, что попытка конкретизировать представления о будущем приводит к тому, что по большинству пунктов люди полагают, что будет так, как раньше.
«При этом люди уверены, что через 10-15 лет страна будет очень сильной, экономика будет развиваться, роль России на международной арене будет возрастать. Но эти данные неоднозначны, в отсутствие латентного недовольства накапливается понимание того, что дела идут не так и надо что-то делать»
С другой стороны, отметила социолог, когда речь идет о конкретных угрозах, то большинство людей не в состоянии прогнозировать какое-либо ухудшение ситуации. «Единственное, чего боится население – рост цен. Его считают вероятным 81% респондентов и морально к нему готовятся. Другие проблемы, например повышение пенсионного возраста, населением никак не прогнозируются», - рассказала она.
Баскакова сообщила, что 80% респондентов не строят никаких планов на будущее. «Эта цифра стабильна и на нее никак не влияют декларации руководства страны о модернизации и призывы активизироваться», - пояснила она.
Социолог также зафиксировала, что большинству населения не присуще «достиженчество», преобладает стремление сфокусироваться на семейном счастье. В купе с довольно высоким уровнем ожиданий поддержки от государства Баскакова назвала это «неосоветизмом». По ее словам, этот тренд разделяют 40% граждан страны, идею модернизации по западному образцу поддерживают в два раза меньше респондентов.
Заместитель руководителя Центра политической конъюнктуры Алексей Зудин не согласился с докладчиком. По его мнению, из того факта, что люди не несут деньги в негосударственные пенсионные фонды, нельзя делать вывод об отсутствии у них образа будущего. «Может быть, они просто реалистически оценивают риски, связанные с недостаточной устойчивостью данных учреждений? Большинство российских граждан являются сторонниками трудовых пенсий. Этот факт снимает утверждения по поводу патернализма, иждивенчества и неосоветских тенденций», - считает он.
Зудин также подверг критике тезис о том, что до 2011 года у нас было «светлое модернизационное будущее, а сейчас мы пребываем в промежутке». «В массовом сознании существует колоссальный запрос на развитие. Идеологема развития уже звучит и будет звучать громче в официальных выступлениях. Новый образ будущего у нас намечается», - заверил он.
По словам политолога, в массовом сознании также есть большой участок, который отторгает два альтернативных образа будущего – западнический и советский. «Этот кусок обычно называют «особый путь» и в его интерпретации парадоксальным образом играют первую скрипку сторонники одного из путей. Они говорят, что этот особый путь есть пустота, и он ничем не наполнен. Это не совсем так, в нем можно найти достаточно серьезное содержание», - убежден он.
Зудин отвергает поиски образа будущего в крупных социальных общностях. По его словам, история подсказывает, что его формируют интеллектуалы и политики.
Руководитель Центра комплексных социальных исследований Института социологии РАН Владимир Петухов предложил уточнить, что россияне подразумевают под «сильной рукой». «Это авторитаризм, полицейщина или просто элементарный порядок, прежде всего, во власти? Любой тезис может быть объяснен с самых разных идеологических позиций», - полагает он.
Петухов прогнозирует, что мировым трендом станет апелляция к авторитарному опыту Китая и Сингапура, принесшему этим странам успех в области экономики. Все чаще экономическая эффективность противопоставляется демократическим институтам. Многие авторы стали говорить о том, что формы современной демократии зародились в конце XIXвека, в лучшем случае в 30-х годах XX века и безнадежно устарели. «То, что появилось тогда, сегодня выглядит архаикой. Партии выглядят архаикой, профсоюзы никому не нужны, выборные процедуры начинают восприниматься скептически», - подчеркнул он.
Руководитель Аналитического центра стратегических социально-политических исследований ИСПИ РАН Виктор Левашов не согласился с такой точкой зрения, отметив, что процесс повышения управляемости экономикой со стороны государства не надо смешивать с политическими процессами. По его словам, это имеет отношение к дирижизму, а не к свертыванию демократии.
Руководитель Исследовательской группы ЦИРКОН Игорь Задорин отметил, что вопрос о расширении горизонта планирования поднимается социологами с конца 90-х.
«Общество неустойчиво, мыслит короткими временными отрезками. В известной степени это оправданно. В последние годы контекст изменяется постоянно и стремительно. Любой долгосрочный прогноз проваливается. Современный россиянин не может прогнозировать свою жизнь на 20-30 лет как мог советский человек. В условиях отсутствия возможности для прогноза работают только адаптационные стратегии», - считает он.
По словам Задорина, социализация нынешних молодых людей происходила в постоянно меняющихся условиях, поэтому они и не чувствуют потребностив долгосрочном прогнозировании. «Тех же самых фрилансеров можно рассматривать как ответ социальной природы на постоянно изменяющийся контекст. Мы, люди с длинными жизненными стратегиями, вымрем как динозавры. Современный человек должен быть готов к постоянной смене коротких стратегий. Его длинная стратегия и заключается в постоянной адаптации и выстраивании планов на тот обозримый период времени, в который он может воспринять предстоящие возможности», - заключил он.