Выборы осени 2013 года стали завершающим аккордом в истории российской несистемной оппозиции. «Марши несогласных», «Стратегия-31», уличные протесты 2011-2012 гг – новая политическая система уничтожила сами условия существования непримиримых политических движений, представляющих угрозу конституционному строю. Новые стандарты инклюзивной демократии поставили крест на том явлении, которому годами пытались противостоять телепропагандисты и представители консервативных молодежных движений. Оппозиция выходит из «революционного» гетто и приступает к работе в новых политических реалиях.
На протяжении последних лет широкая поддержка политического курса действующей власти и достаточно жесткое законодательство о партиях определяли не вполне однозначную картину российской публичной политики. Ряд правовых и административных барьеров для политического участия, на определенном этапе служившие стабилизации российской политической жизни, в дальнейшем породили негативные эффекты. Деполитизация российского общества и геттоизация тех сил, которые не вписались в ограниченный контур существующего публичного поля, приводили к искажению политической повестки. Предметом общественной дискуссии становились по большей части не содержательные вопросы экономики, идеологии и государственного управления, а исключительно отношение к действующей политической системе. Отчаявшись получить реальную возможность политического представительства, самые разнообразные игроки вместо того чтобы отстаивать свои реальные политические позиции, зачастую образовывали странные коалиции, единственным объединяющим фактором в которых служило недовольство репрессивными механизмами общественной изоляции тех сил и структур, которые заранее были объявлены маргинальными. Эти противоречия вылились в колоссальный всплеск протестной активности в конце 2011 – начале 2012 года. Стоит напомнить, что одним из самых резонансных лозунгов «славянской зимы» стал каламбур «Вы нас даже не представляете».
Впрочем, система начала меняться еще до кризиса 2011-2012 годов. Но он со всей очевидностью очертил новые задачи, поставленные перед российской политической системой. Разумеется, существенная либерализация выборного законодательства, закона о партиях, а также тезисы федерального руководства об укреплении конкурентных начал в российской политике могли бы остаться только словами, если бы не избирательная кампания 2013 года. Беспрецедентный результат Алексея Навального в Москве, победа оппозиционных политиков в ряде российских регионах, жесткий запрет на применение административного ресурса в ходе кампании продемонстрировали серьезность намерений российской власти. Пусть, пришедшие к победе оппозиционеры пока не всегда демонстрируют должный уровень ответственности и понимания своего нового места в российской политике – так Галина Ширшина, ставшая мэром Петрозаводска, попросту отказывает прессе в комментариях – тем не менее, с самим понятием «несистемная оппозиция», похоже, покончено.
Политолог Борис Межуев разделяет точку зрения, в соответствии с которой понятие «несистемная оппозиция» неумолимо теряет смысл в новых политических реалиях. Эксперт полагает, что сегодня для того, чтобы оставаться на плаву, «несистемщикам» надо быть радикальнее даже Алексея Навального, что под силу разве что Гарри Каспарову или движению «Солидарность».
Межуев, тем не менее, полагает, что на смену былому делению могут прийти какие-то новые формы разграничения политических игроков, вписавшихся в некие неформальные рамки и тех, кто «заплывает за буйки».
«Я не исключаю, что возникнут какие-то новые формы размежевания, например, по характеру отношения к действующей власти, по уровню радикализма, или по отношению к внешней политике государства, к суверенитету»
Президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов напоминает о том, что Алексей Навальный является непререкаемым лидером далеко не для всех сил, которые было принято относить к российской несистемной оппозиции. Многочисленные идеологические группы не находят в проекте Навального ответа на свой политический запрос. Получат ли эти силы шансы на представительство в обновленной политической системе? Эксперт видит здесь определенные трудности
«Есть двуединая проблема: во-первых, обновление системных партий – ЛДПР и КПРФ, во-вторых – приход свежей крови в большую политику со стороны идеологических групп, принадлежавших «несистемной оппозиции»
По словам Ремизова барьеры для притока свежей крови из несистемной оппозиции в парламентские партии создает не Кремль, заинтересованный в максимальном расширении политического участия, а само руководство этих партий, заинтересованных не в реальной политической борьбе, а скорее в расслабленном образе жизни «политических рантье».
Вице-президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов также уверен, что «несистемную оппозицию» пора списать в утиль. Он отмечает, что почти все те, кто ассоциируется с этим термином, участвовали в состоявшихся выборах и получили неплохие результаты: «Еще 5-6 лет назад было сложно представить, что все эти люди не то что будут участвовать в выборах, но хотя бы получат доступ к средствам массовой информации», - отмечает эксперт. По словам Абзалова, сегодня система представляет бывшим несистемным игрокам отличные шансы конвертировать популярность в реальные политические ресурсы.
Подводя итог, стоит отметить, что термин «несистемная оппозиция» на протяжении долгих лет был одной из несущих конструкций российского политического дискурса. Будь то нищие нацболы Триумфальной площади или надменные хипстеры площади Болотной – прямое противостояние людям, зацикленным на «взломе системы» почти никогда не давало заметных результатов. Результаты принес дискурсивный сдвиг, изменивший сам характер российской политической практики. И несистемная оппозиция исчезла как лицо, нарисованное на прибрежном песке.