Через неделю, 19 июня, стартует 36-й Московский международный кинофестиваль, и его уже начинают традиционно критиковать. Одна из страшилок на этот раз — угроза цензуры, особенно на фоне скандала на проходящем в ЦДХ Московском международном открытом книжном фестивале. Эксперты, опрошенные Центром политического анализа, довольно скептически отозвались о самом мероприятии, но идею прямой государственной цензуры всерьез воспринимать отказались.
19 июня в Москве стартует 36-й Международный Московский кинофестиваль. А накануне его организаторы рассказали, что ждет зрителей и критиков в программе кинофестиваля. Московскому кинофестивалю постоянно достается от критиков — их не удовлетворяет качество программы, «второсортность» фестиваля (в том числе в плане организации) по сравнению с Берлином, Венецией или Каннским кинофестивалем и последнее, но не по значению, многим из них крайне не нравится фигура бессменного за последние много лет фигура основного куратора кинофестиваля — Никиты Сергеевича Михалкова.
Однако, несмотря на разнообразную критику, фестиваль живет и, кажется, ему нипочем даже мировая политическая конъюнктура. По крайней мере, по словам организаторов, отказов от участия в ММКФ в этом году не было, вопреки демонизации образа России в мировых медиа в связи с событиями на Украине. Вроде бы и сами организаторы никому не отказывали по каким-либо политическим причинам. Скажем, в конкурсной программе кинофестиваля заявлена лента украинской режиссера Виктории Трофименко «Братья. Последняя исповедь» — это ее дебют в полнометражном художественном кино. Россия в основном конкурсе будет представлена лентой Валерии Гай-Германики «Да и да».
«Не будет ли цензуры?» — один из основных вопросов, которые задавали скептики. Они поминают недавний скандал на 9-м Московском международном открытом книжном фестивале, где после письма из Министерства культуры организаторы исключили из программы ряд пьес. Минкультуры, правда, настаивает, что никакой цензуры нет, организаторы вполне могли обосновать свою точку зрения и отказать министерству. На ММКФ таких скандалов вроде бы не ожидается.
Жюри основного конкурса в этом году возглавил российский режиссер Глеб Панфилов, помимо него в состав жюри войдут, в частности, актриса из Германии Франциска Петри, грузинский режиссер Леван Когуашвили, продюсер из Франции Лоран Данилю, режиссер из Мавритании Абдерахман Сиссако (его фильм «Тимбукту» собрал довольно хорошую прессу на Каннском фестивале этого года).
Программу фестиваля еще предстоит оценить — и критикам, и журналистам, и, пожалуй, главное — зрителям. Откроется он показом документального фильма «Красная армия» — об истории советского хоккея (и, разумеется, неотделимом от этой истории ЦСКА). Закроется — премьерным показом (мировая премьера для широкого зрителя состоится 9 июля) блокбастера «Планета обезьян: Революция» с Гэри Олдменом и Кэрри Рассел. Вероятно, при желании, можно усматривать в этом некие политические аллюзии.
В четвертый раз в рамках кинофестиваля пройдет конкурс документальных фильмов. По словам координатора программы документального кино ММКФ Сергея Мирошниченко, в этом году фестивалю удалось собрать самую сильную программы.
Лучшие российские фильмы покажут в Доме кино. В частности, там будут продемонстрированы ленты «Поддубный» Глеба Орлова, «До свиданья, мама» Светланы Проскуриной, «Смайлик» Тамары Алениковой, «Комбинат «Надежда» Натальи Мещаниновой, «Еще один год» Оксаны Бычковой.
Опрошенные Центром политического анализа эксперты попытались оценить перспективы Московского кинофестиваля и его программу в этом году.
По словам политического активиста, бывшего депутата Госдумы и постоянного посетителя кинофестиваля Дарьи Митиной, возможностей для цензуры в сфере кино на сегодня практически нет.
«В прошлом году случился скандал вокруг фильма режиссера Абделатифа Кешиша «Синий — самый теплый цвет». От режиссера потребовали вырезать слишком откровенные сцены. Самое смешное, что в итоге фильм все равно вышел в российский проект в первозданном виде», — напоминает Митина.
«Смысла в цензуре я не вижу, режиссеры все равно настаивают на своем видении. Прокат автономен от фестивального жюри и прокатчики на него не ориентируются. Например, компания «Кино без границ» даже не переводит фильмы, а дает их с субтитрами. То есть никак не вмешивается в режиссерский замысел. Так что я скептически отношусь к возможностям цензуры», — уверена эксперт.
Она также напоминает, что наиболее радикальные фильмы обычно идут вне конкурса. «Те 15−17 картин, которые отбираются в качестве конкурсных, никакого представления о фестивале, как правило, не дают. Фестиваль славен внеконкурсным показом — около тысячи фильмов. Самая хорошая, на мой взгляд, номинация — «Документальное кино». Множество претензий из года в год к качеству художественных фильмов, а «документалка» наоборот не перестает радовать. Она становится все лучше. Многие документальные ленты приезжают, уже будучи награжденными на других фестивалях. Конкурсные фильмы в любом случае пойдут в прокате, их всегда можно увидеть, на самом фестивале не обязательно тратить на них время. А вот на раритеты нужно ходить», — уверена Митина.
Сомневается в возможности цензуры и независимый кинокритик Алексей Юсев. «Любой кинофестиваль в России, — это такой, случайно образованный оазис, свободный от законодательного гнета. На сеансах ММКФ могут спокойно показывать педофилию, разврат, и прочие страшные пороки человечества, не говоря уже про какой-то мат. Эта свобода — рудимент еще с советского времени, обусловленная тем, что физически сложно людям из Минкульта в сжатые сроки просмотреть и выдать прокатные удостоверения сотне-другой картин. (Да и к чему это делать, когда ленту может посмотреть два десятка человек?) Но у такого неподцензурного рая есть свои церберы, называемые отборщиками. Они могут пропустить какую угодно бездуховность до зрителя, но пресечь любые попытки политической крамолы. На всякий случай у фестиваля есть сотрудник спецслужб, который в случае чего может попросить не включать картину в программу показов. Собственно, это не обязательно — самый главный отборщик Кирилл Разлогов постоянно говорит о пользе цензуры для нашего общества», — считает он.
В целом программа кинофестиваля немного сильнее предыдущих лет. «Программа нынешнего ММКФ чуть лучше среднего уровня данного киносмотра последних лет пяти», продолжает Алексей Юсев. По его словам, «вызывают интерес новые работы француза Фитусси с Изабель Юппер в главной роли, а также иранская и турецко-французская картины. Возможно, будет интересен фильм южнокорейского режиссера».
А вот дальше, считает Юсев, программа делится на «скандальное» и «все остальное». «Программный директор Кирилл Разлогов, разумеется, умышленно подкинул в официальную программу японскую картину, которую представил на пресс-конференции как похожую на «Лолиту» Набокова. Еще одним потенциально скандальным фильмом будет «Самый опасный человек» Антона Корбайна, где речь пойдет про беженца из Чечни, осевшего в Европе. С нашей стороны на фронте таблоидов выступит Гай Германика, которая умеет эпатировать окружающих хотя бы тем, что заставляет свою собачку смотреть кино вместе с собой. Это такая тактика организаторов: ММКФ старается компенсировать скудость программ повышенным вниманием желтой прессы, которой интересно все про личную жизнь Бреда Питта и Анджелины Джоли», — сокрушается кинокритик.
Фестиваль, по мысли Юсева, вообще не является важным для развития кинематографа ивентом.
«По существу, Московский фестиваль представляет собой малоавторитетное, громоздкое, неэффективное, дорогостоящее мероприятие, больше проводящееся для галочки и престижа его президента — Никиты Михалкова. О кино тут думают далеко не в первую очередь. Долгое общение с некоторыми организаторами программ оставило у меня горький осадок от лицемерия и ощущение бессилия что-либо исправить в данных обстоятельствах», — так оценивает его кинокритик.
Не вполне согласен с Юсевым кинокритик Юрий Гладильщиков. «За последние 20 лет Московский кинофестиваль не изменился — не стал ни хуже, ни лучше. Он, строго говоря, не является кинофестивалем. Это мероприятие, которое проводится только в одном большом мультиплексе при практическом отсутствии зрителей», — так он оценивает ММКФ.
При сравнении с ведущими мировыми кинофестивалями, по мнению Гладильщкова, становится непонятно, что же такое кинофестиваль московский. «Скажем, если мы возьмем такой город как Берлин, то там фестиваль проводится примерно в тридцати огромных мультиплексах по всему городу и при переполненных залах. Это кинофестиваль доя широкого зрителя, к такому вроде бы и стремится московский кинофестиваль», — говорит кинокритик.
«Есть иной формат — Каннский кинофестиваль, на показ которого просто не продаются билеты и который как фестиваль для зрителей не позиционируется. На показы ходят журналисты, деятели кинобизнеса (параллельно работает отдельный большой форум деятелей бизнеса, по масштабам превосходящий сам фестиваль) и представители французской знати, которым зачем-то надо туда попасть. Таким фестивалем Московский кинофестиваль тоже не является. Каким он тогда является — я не знаю», — анализирует эксперт.