В России незаметно произошла тихая революция. Свою страну полюбило подавляющее большинство населения. Такой вывод делают социологи Российской академии наук
По их данным, в нашем обществе сегодня наблюдается устойчивая тенденция к формированию общероссийской национальной идентичности. В стране формируется устойчивое общенациональное самосознание. При этом оно не заменяет этническое самоопределение граждан, но дополняет его, и в целом в России сегодня в народе её надёжно фиксируется синтез — гражданский и этнический.
Такие результаты новейших исследований были озвучены директором Института социологии РАН академиком Михаилом Горшковым в научном сообщении «Российское общество: состояние и динамика в контексте вызовов времени». Оно прозвучало на традиционном вторничном заседании президиума Российской академии наук.
«Формируется синтез — гражданский и этнический, — заявил учёный. — Речь идёт о формировании новой русской идентичности, устойчивого российского самосознания — с осознанием своей собственной этничности, но и с увеличением, так сказать, русскости, то есть общероссийской самоидентификации».
В целом среди населения нашей страны отмечается рост позитивных чувств, связанных с Россией, отметил учёный. Если в 90-е годы у трёх четвертей опрошенных проявлялось чувство стыда за состояние своего отечества, то сегодня подавляющее большинство — свыше 70 процентов — относятся к России с любовью и уважением.
Такие выводы социологи академии наук сделали на основе результатов массированного социологического исследования, в ходе которого по разным темам были опрошены более 4 тысяч человек. Специалисты знают, насколько повышается точность и надёжность результатов по сравнению с традиционно применяющейся в соцопросах выборкой в полторы тысячи респондентов.
И эти результаты оказались настолько выразительными, что словосочетание «Тихая социальная революция» тут же обосновалось в репликах и выступлениях академиков во время обсуждения доклада Михаила Горшкова.
По итогам общероссийского социологического исследования
Что же конкретно выяснилось в ходе проведённого социологами РАН общероссийского социологического исследования?
Проведённое, между прочим, уже по новой формуле финансирования фундаментальных работ — то есть при финансовой поддержке Российского научного фонда (РНФ), — оно базируется на трёх «волнах» общенационального мониторинга. Каждая из них с октября 2014 года «накрывала» раз в полгода 4 тысячи человек по репрезентативной общероссийской выборке. То есть — респондентов от 18 лет и старше, представляющих основные социально-профессиональные группы и проживающих во всех территориально-экономических районах страны в различных типах поселений.
Словом, действительно вся Россия и действительно в разрезе.
Что же выяснилось? Первое — что большинство не тешит себя иллюзиями и чётко осознаёт, что ситуация в стране носит напряжённый, кризисный характер. Это большинство сегодня составляет 59 процентов населения, что лучше, нежели в мае 2015 года (64%), но хуже, чем год назад (53%). Впрочем, эти люди составляли большинство всегда с 1997 года, когда их было 43%, за исключение 1998 года, когда их «победил» 51% законченных «катастрофистов». А так, в общем, волнами всё шло: 1999 год — вверх до 61%, 2006 — вниз до 48%, 2009-й — опять вверх до 67%, 20012-й — вниз до 43%.
Волны настроений тех, кто считал жизнь нормальной, отражали эту почти синусоиду практически зеркально — от 2% в 1998 году до 23% сегодня. А вот что интересно, — что количество оценивающих ситуацию как катастрофическую, с начала «нулевых» годов стабилизировалось на уровне 6, 10, 13 процентов.
При обсуждении этого наблюдения на президиуме РАН было высказано даже мнение, что объясняется это явление не столько социальными, сколько психологическими причинами. То есть, по мнению учёных, «при любом условии некоторая часть выборки проявляет устойчивое катастрофическое сознание». Это 8–10 процентов аудитории. Такая устойчивость объясняется именно индивидуальными особенностями людей, которые при оценке окружающей их ситуации склонным руководствоваться фактором тревожности. Он же, в свою очередь, природно закреплён в их мозгу и практически не зависит от социально-экономического положения страны и общества.
Таким образом, превалирующим среди россиян является сегодня мнение, что в стране за последний год произошли перемены к худшему, однако в целом, утверждает академик Горшков, «общество накопило определённый запас прочности, позволяющий ему, несмотря на все проблемы, демонстрировать определённую устойчивость общественных умонастроений». «При этом россияне впадают в панику заметно реже, чем в период экономического кризиса2008–2009 годов и особенно кризиса конца 1990-х годов», — подчёркивает учёный.
Более тревожно выглядит другое наблюдение — общественных ожиданий. В то, что ситуация в стране в ближайшее время не ухудшится, верит только четверть граждан России. Больше половины (51%) считает, что всех нас ждут впереди тяжёлые времена.
Список ожидаемых тягот вполне адекватен переживаемым обстоятельствам: основные потери последнего года россияне видят прежде всего в снижении уровня жизни, ухудшении положения дел с занятостью, а также в сфере здравоохранения, жилищной ситуации, ситуации с коррупцией. Однако любопытно, что к этому традиционному «кризисному набору» примыкает озабоченность далеко не материальная. «Наши сограждане фиксируют также изменения в фундаментальных основах жизни общества, в общем социальном порядке, отмечая ухудшение ситуации в сфере морали и социальной справедливости (35–36%)», — говорит директор Института социологии РАН. При этом социологи твёрдо отмечают, что по части развития демократии и политических свобод российское общество обеспокоенности не высказывает — для подавляющего большинства наших сограждан ситуация в этой области «осталась прежней».
А вот в отношении того, как изменились за последний год международные позиции России, общество разделилось на три примерно равных сегмента — отмечающих улучшение, ухудшение либо неизменность ситуации. Но в целом именно здесь и начинается «тихая социальная революция» — вне зависимости от личного настроения для подавляющего большинства очевидно, что сегодня меняется не только страна, но и весь мир, причём Россия в этом новом мире должна обрести своё новое место. Если ещё два года назад главными для россиян были внутренние угрозы, то в настоящее время фокус сместился на угрозы, источник которых лежит по другую сторону границы (75%). И лишь четверть населения считают, что главные источники возможных негативных сценариев для России следует искать внутри неё самой.
Что важно при этом: то, что такой расклад является общим для разных социальных групп и слоёв. Старые и молодые, богатые и бедные, образованные и не очень -деление три к одному характерно для всех. А это говорит, считают социологи, о наличии общего видения ситуации для всех страт общества. То есть мнение не едино, но сами его различия едины для общества.
Что важно ещё: опять же — никаких благостных иллюзий. Большинство в 55 процентов представляют себе мир неспокойным и нестабильным, а около трети и вовсе полагает, что планета стоит на пороге катастрофы. И степень катастрофичности восприятия ситуации за последний год заметно выросла. А крайний опрос был, напомню, в октябре — то есть до включения России в военные действия в Сирии и терактов в Париже.
Таким образом, суди по этим и другим данным, приведённым академиком Горшковым, ситуация в обществе может быть описана следующим образом.
Россияне, более того, — даже готовы отказаться от «законных» благ. Ради своей страны.
От чего готовы отказаться россияне ради России
Чтобы это понять, надобно сначала посмотреть, какие факторы россияне считают ухудшившими их жизнь. Оказывается, главными «виноватыми» общественно мнение назначает рост курса доллара и евро — 67% и падение цен на нефть — 60%. Треть отходит на страны Запада с их антироссийскими санкциями, четверть — на ответные контрсанкции и 10 процентов — на воссоединение Крыма с Россией.
В общем, расклад мнений всё тот же: только один из десяти готов возложить вину за возникновение экономических трудностей на саму Россию. В основном виноваты либо внешние экономические обстоятельства, либо политика Запада.
Впрочем, это не означает, что россияне исполнены жертвенностью примерно в такой же пропорции. Нет, 62 процента не готовы или скорее не готовы поддерживать меры по возрождению мощи страны, если это будет связано с дальнейшим падением уровня жизни. «Тем не менее, готовность почти 40 процентов граждан, пусть и с оговорками, поддержать такие меры даже в условиях кризиса — очень высокий показатель», — утверждают социологи РАН. Немаловажным называют они и то, что среди «не готовых» лишь 23 процента не готовы безусловно и категорически. Остальные, что называется, «будут думать»…
Ответы на вопрос, на какие именно ограничения готовы пойти россияне ради «укрепления положения страны и ее самостоятельного статуса на международной арене», также весьма прагматичны. Но там, где прагматика «терпит», от западной ориентации большинство вполне готово отказаться: от продуктов питания из стран Запада — 75%, от западных товаров длительного пользования — 57%, от поездок на Запад — 53%. А вот от западной валюты и банковских карточек способны только 50 и 46 процентов соответственно. А вот где прагматика одерживает верх: от интернета готова отказаться треть, выходить на пенсию позже — 14%, платить больше налогов — 9%, согласиться с замораживание зарплат — 8 процентов.
В общем, вырывающих из груди сердце Данко среди россиян немного. Среди молодёжи — особенно: три четверти молодых людей не готовы"жертвовать личным благополучием даже ради важных общезначимых целей».
Но, тем не менее
Но, тем не менее «тихая социальная революция» в итоге всех последних событий свершилась.
Свою близость с гражданами России как «Мы-группой» ощущают 84 процента. Именно с гражданами именно России. «Мы — Россия» — такой получается главная идентификация. Она характерна для всех социально-экономических групп российского общества, без ярко выраженной локализации их в каких-то отдельных сообществах.
Это значит, что патриоты сегодня — практически все.
Ощущение принадлежности к общей державе, чувство общности друг с другом как представителей единой нации (не национальности, а государственной «над-нации» — можно сказать, «имперского» народа, составленного из разных этносов, но единого), взаимная комплиментарность на основе единства взглядов на жизнь, норм и ценностей, — эти чувства разделяет устойчивое большинство россиян. А вот европейцами ощущают себя только 45 процентов, причём твёрдо идентифицируют себя с ними — только 8%.
Но «тихая социальная революция» произошла не только в таком, национально-государственном самоидентифицировании. Всё больше становится тех, кто при всём этом как раз к независимости от государства и стремится. Тех, кто готов опираться в жизни на собственные силы и обеспечивать себя без помощи государства, сегодня уже 45 процентов, и динамика социологических показателей говорит о росте, как это говорилось прежде, активной жизненной позиции. «Если еще четыре года назад группа „самодостаточных россиян“ была вдвое меньше группы россиян „зависимых“ (34% против 66% в 2011 г.), то сегодня масштабы этих групп заметно сблизились (45 и 55%), — отмечается в докладе академика Горшкова. — Таким образом, группа „самодостаточных“ россиян на нынешний период является весьма существенной по объемам и растущей группой, в отношении которой можно делать прогноз о постепенном выходе её на позиции социальной доминанты в российском обществе».
Всё это приводит социологов, аналитиков, специалистов РАН к традиционно академически осторожным, но всё же довольно оптимистическим выводам. Указывая, количество радикально ориентированных групп и слоёв в нашем обществе, то есть тех, кто готов с оружием в руках отстаивать свои интересы, не превышает 4 процентов (в теории, конечно, ибо от ответа в анкете до реального хватания за автомат дистанция огромного размера) — и эта величина уже давно стабильна, что опять-таки говорит больше о психологическом, нежели о социальном явлении, учёные отрицают вероятность «серьёзных катаклизмов в стране в ближайшем будущем». Они убеждены, что «реакция большинства россиян на кризис и процессы выхода из него будет пока относительно спокойной». Если кризис не затянется или не перейдёт в совсем уж угнетающую форму, то всплеска протестных настроений эксперты не ожидают.
Зато народ рождается. Народ новой России.
Как отметил по этому поводу академик-секретарь Отделения общественных наук РАН Андрей Кокошин, «мы наблюдаем устойчивую тенденцию к формированию общероссийской идентичности». «И если мы в итоге, — резюмировал он, — сформируемся как современное государство-нация, то тогда мы сможем занимать достойное место под солнцем и играть важную роль в мировой экономике, политике в мировом развитии».