У действующей французской власти, принявшей всего-навсего «промежуточное решение» еще есть предусмотренное контрактом время
…На самом деле, мы все живем в несколько, скажем так, искаженной реальности: нам все время кажется, что что-то вот-вот должно в этом мире произойти. Мир чересчур разогрет, масс-медиа — кстати, далеко не только у нас, в России — и сами находятся в состоянии несколько нервического ожидания.
Но, что самое смешное, в череде действительно важных событий, — по-настоящему судьбоносных в последнее время — как не было, так и нет.
Так тоже бывает.
Просто «важным и судьбоносным» оказывается не одно какое-то важное событие, а их непрерывная череда: так, увы, бывает каждый раз, когда в мире наступает эпоха вежливо именуемая «эпохой глобальной нестабильности».
Вот, давайте, возьмем, к примеру, ту же Францию: фактически одновременно действующий президент Пятой республики приостанавливает исполнение контракта по «Мистралям», а стремительно набирающая очки Марин Ле Пэн берет займ в контролируемой российским финансовым институтом «Первом Чешско-Российском Банке».
О чем это говорит?!
А, простите, — ни о чем.
И у действующей французской власти, принявшей всего-навсего «промежуточное решение» еще есть предусмотренное контрактом время, и Марин Ле Пэн является отнюдь не пророссийским, а абсолютно «профранцузским» политиком. Да и предоставивший кредит банк находится не в российской, а европейской юрисдикции: собственники — это одно, юрисдикция — совершенно другое, соответственно французский «Национальный фронт» получил деньги не в российском, а в европейском финансовом институте, и это надо очень четко понимать.
Но ощущения, что во Франции что-то ожидается это тоже никоим образом не отменяет…
Или — та же Германия.
Канцлер — Россию резко критикует, министр иностранных дел, — ровно наоборот.
Германская пресса вовсю шумит о расколе в правящей коалиции.
Но тут, опять-таки, — и «критика» и «вброс» о чуть ли не готовности к признанию Крыма российской территорией — это все всего лишь риторика. Кстати, вполне схожая риторика с точно таким же «расколом» между канцлером и «поправлявшим» ее министерством иностранных дел была и в период Пятидневной войны: и с точно таким же, практически, нулевым результатом. Все просто: реальная политика определяется отнюдь не словами, а действиями. А вот как раз действий никто — ни в сторону увеличения реальных санкций, ни в сторону их смягчения — предпринимать там не хочет и не может.
Поэтому можно успокоиться, все это — только слова…
…Или, допустим, падение цен на нефть: чья это игра и кому это выгодно?!
Казалось бы — точно не России.
И, тем не менее, глава российской государственной «Роснефти» заявляет, что не собирается снижать добычу и что его вполне устроит даже цена на нефть в 60 долларов за баррель.
И что-то мне крайне сомнительно, что жесткий и более чем вменяемый Игорь Иванович Сечин способен сделать такие заявления, не согласовав их предварительно с Кремлем…
…На самом деле, похоже, — не надо ничего усложнять.
Даже несмотря на то, что кое-кто в сияющем городе на холме, кажется, в силу, скорее всего, каких-то внутренних причин, решился сыграть ва-банк, он реально обломится, и вовсе не потому, что ему противостоят такие уж сильные и могучие противники: чего уж там греха-то таить, Соединенные Штаты Америки на сейчас действительно единственная глобальная сверхдержава.
Просто, так уж сложилось, но быстрых решений, кроме всеобщего ядерного самоубийства, нынешний глобальный кризис не имеет даже чисто математически: хотя бы потому, что даже идущая сейчас в полный разнос структура международных взаимоотношений не подразумевает окончательных ситуаций. А любая «небольшая победа» в таких условиях обратима и довольно часто оборачивается только страхом неминуемого реванша, и это — надо очень четко понимать.
Мы просто вступили в очередную «эпоху нестабильности», которая может закончиться либо глобальной войной, либо выработкой новых правил игры, взамен тех, которые существовали раньше и разваливаются на наших глазах вместе со старым, похоже отжившим свое миропорядком. Первое может случиться очень быстро и единомоментно, но суицидальные наклонности, очевидно, отсутствуют даже в заокеанской цитадели демократии: они сейчас слишком хорошо живут для того, чтобы добровольно и довольно мучительно умирать.
А, значит, скорее всего, случится второе, но «второе» может случиться гарантированно нескоро, ибо создание новых правил игры для нового мира без большой глобальной войны — процесс длительный, и. как правило, сопровождающийся небольшими кровопусканиями в самых неожиданных точках земного шара.
И это значит только одно: к существованию в этом опасном, нестабильном и не сильно предсказуемом мире — просто надо привыкать, как к единственно возможному образу жизни.
Это — теперь надолго.
И, хорошо еще, — если не навсегда.
Может статься и так, что новыми правилами станет как раз голая сила: экономическая, военная, политическая, да какая угодно. Исключать подобного рода развитие событий, будучи реалистами, по крайней мере, точно никак нельзя. И вот это, кстати, будет не только для нас с вами, но и вообще для всего этого, и так далеко не самого лучшего из миров, вообще — самый хреновый вариант…