Мемориалы, историческая политика, политика памяти и ревизионизм
Кадры кинохроники со сносом памятников порой как две капли похожи друг на друга. Август 1991 года, ночью в Москве с помощью крана ликующая толпа сносит памятник Дзержинскому
А вот Киев, 2013 год, и снос памятника Ленину бесчинствующими неонацистами из партии «Свобода». Символично, что ранее на месте, где в 1946 году был установлен шедевр скульптора Меркурова, находилась виселица, где немецко-фашистские оккупанты проводили публичные казни.
Монументы и памятники – это материальное воплощение исторической памяти, напоминание о том, что нельзя забывать. Пресловутый «ленинопад» на Украине после Евромайдана с 2013 по 2014 годы и далее – продукт вмененной социальной амнезии и подмены исторической памяти в общественном сознании украинцев. Из символа победы социализма, а затем единства исторической судьбы народов Советского Союза памятники Ленину, да и не только они, превратились в символы «оккупации». Без планомерной работы с исторической памятью народа, без реализации вполне конкретной политики памяти и комплексной программы по переписыванию общей истории русского и украинского народов, ничего подобного не было бы возможно.
Центр политического анализа и социальных исследований продолжает публикацию курса эссе историка и политолога, доцента Финансового Университета при Правительстве России Павла Данилина. Курс разработан в рамках реализации проекта «Борьба с историческим ревизионизмом и противодействие попыткам фальсификации истории», признанного победителем конкурса грантов Мэра Москвы в категории «Наше наследие» для социально ориентированных некоммерческих организаций в 2024 году.
Однако война с памятниками – не только украинская народная забава. В Западной Европе и США на волне BLM рухнул не один памятник работорговцам, колонизаторам и «белым супрематистам», как теперь именуют расистов. Как будто снос памятника основателю британского колониализма Сесилю Родесу перечеркнет всю многовековую историю британского колониализма.
Восточная же Европа последовательно сносила или переносила в глухие места монументы советским воинам-освободителям по мере того, как в общественное сознание внедрялся образ «варваров с Востока», «советского тоталитаризма» и т.п. У этого процесса есть время начала и есть конкретные инициаторы. Прежде всего, это так называемые новые члены Евросоюза, для которых важно вытеснить центральный мотив нацизма из исторической памяти и заменить его дискурсом тоталитаризма.
У послевоенной политики памяти была одна важная константа – победа над немецким нацизмом являлась неоспоримо главным историческим событием ХХ века, преступления нацизма невозможно искупить, и необходимо сделать все, чтобы нацизм снова не поднял голову. Советские монументы воинам-освободителям, точно так же как монументы погибшим в нацистских концлагерях – символы преданности народов Европы хранить эту память. Однако на наших глазах мы наблюдаем вместо политики памяти внедрение политики забвения. А снос памятников – лишь следующий логичный шаг после переписывания университетских программ, школьных учебников истории и конспектов для экскурсоводов, например по Освенциму, который поляки требуют так больше не называть, отрицая тем самым национальное участие в холокосте.
Войны памяти – это реальность начала XXI века. Они кипят не только в отношениях между Россией и Украиной, Россией и Западом, но и на самом Западе, где история и историческая память становятся заложниками политической конъюнктуры и новой (анти)интеллектуальной моды на постколониализм. И в этой войне памяти и памятников нужно оставаться реалистами и выступать за историческую правду, какой бы нелицеприятной она ни была и кому бы она не нравилась.
тэги
читайте также