Маргаритки в экстазе
Весной прошлого года мне довелось посетить нашумевшую выставку «Караваджо 2025» в Палаццо Барберини в Риме. Этот итальянский художник, известный драматическим светом свих картин и эмоциональной интенсивностью, считается изобретателем техники тенебризма, что буквально означает «темный» или «мрачный»
Караваджо был не чужд тьме. Его жизнь была трагически короткой: он умер в 1610 году в возрасте 38 лет, через четыре года после того, как убил человека в пьяной драке.
Войдя в галерею Палаццо Барберини, я оказалась во мраке. Ярко освещённые картины светились в тёмном зале, словно свет исходил от самих холстов. Когда мои глаза привыкли к темноте, я оглядела комнату, и сквозь толпу моё внимание сразу привлекла одна картина: мужчина в коричневом одеянии лежал на земле, а другая мужская фигура с крыльями поддерживала его, чтобы свет падал на неё. С другого конца комнаты я увидел два белых пятна на переднем плане картины. Я подошла поближе, чтобы прочитать текст на стене. Там было написано: «Экстаз святого Франциска», 1595, из коллекции Уодсворт Атенеум в Хартфорде, штат Коннектикут.
Это первая картина Караваджо на религиозную тему. Его трактовка сюжета заметно аккуратна. В 1224 году Святой Франциск отправился на гору Верна в Италии, чтобы поститься в преддверии Михайлова дня, приходящегося на 29 сентября. На горе Верна св. Франциск пережил чудо стигматизации. Во время этого чуда в небе появился серафим, шестикрылый ангел, и пронзил св. Франциска лучами света. От этих лучей св. Франциск получил раны в тех же местах, где был ранен Иисус на кресте.
Караваджо очень тонко передает это чудо. У св. Франциска на картине всего одна рана; в области сердца находится небольшой разрыв в одеянии, открывающий колотую рану, которая выглядит так, будто нанесена мечом или копьем. Св. Франциск касается раны. Характерной чертой стигматов являются раны на руках и ногах, где Иисус был пригвожден к кресту. Караваджо не пишет эти отверстия от гвоздей, он рисует маргаритки. Два белых цветка резко выделяются на темном растительном фоне. Еще одно явление чистого белого цвета на картине — это одежда ангела, накинутая на его плечо. Караваджо разместил маргаритки у тех мест на теле, где находятся стигматвы. Одна маргаритка находится рядом со сложенной чашей левой рукой св. Франциска; другая — рядом с его босой ногой, торчащей из-под одеяния. Если раны от гвоздей обычно считаются «доказательством» чуда, Караваджо вместо этого изображает маргаритки.
Маргаритки подобны часовому механизму; известно, что они открывают «глаза» на рассвете и закрывают их с наступлением сумерек. Это поведение и дало им такое название. Изначально эти цветы назывались day's eyes в древнеанглийском языке, а со временем это слово сократилось до daisy. У маргариток на картине Караваджо «глаза» полностью открыты; они бодрствуют. Они смотрят на источник света на картине, и все же снаружи темно. Кажется, что наступила ночь. В лесу за фигурой св. Франциска виден свет от костра. Рядом с костром едва различимая фигура, предположительно, брата Льва, который был со св. Франциском на горе Верна. Вдали виден яркий свет, выходящий из-за горизонта, окутанного темными облаками. Свет на горизонте, возможно, был восходящей луной. Известно, что св. Франциск видел стигматы под лунным светом. Или это мог быть рассвет, или что-то неопознанное, например, комета или метеор. Если это восход солнца, можно было бы ожидать, что маргаритки только начинают раскрываться и смотрят в сторону солнца. Солнце встаёт на востоке, и луна обычно тоже встаёт на востоке. Вместо этого маргаритки полностью распустились и смотрят на источник экстаза св. Франциска. Маргаритки смотрят на сверхъестественный свет. Маргаритки – часть этого экстаза. Они не отдельные существа, не просто свидетели, они тоже пребывают в экстазе. Маргаритки на этой картине напоминают нам о том, что эмоциональная и духовная жизнь человека тесно связана с миром природы. Все существа взаимосвязаны.
Экстаз св. Франциска случился на природе, что вполне объяснимо, ведь он известен как покровитель окружающей среды и животных. День его памяти, 4 октября, день его смерти, стал «благословением животных». Люди приводят своих питомцев к священнику, который благословляет не только животное, но и отношения между ним и человеком.
За четыре года до экстаза св. Франциска на горе Верна, в 1220 году, в городе Губбио произошло ещё одно чудо. Это чудо называлось «Волк Губбио» и описано в «Цветочках» – сборнике легенд о св. Франциске, составленном ок. 1390 года. Караваджо, возможно, знал об этом тексте; возможно, это ещё одна причина, по которой он использовал маргаритки вместо стигматов. Истории, рассказанные в «Цветочках», – это чудеса св. Франциска; следовательно, «цветочки» – это чудеса.
В истории из «Цветочков» про Губбио был волк, который нападал на городской скот и поедал его. Горожане в ответ попытались убить волка, но это только его разозлило, в результате чего волк начал есть и горожан. Поедание людей нетипично для современных волков. В средневековый период поедание людей волками, вероятно, было результатом разрушения их среды обитания сельским хозяйством. Вероятно, именно это и произошло в Губбио, горном городе в Умбрии. Горожане стали слишком бояться покидать городские стены. Св. Франциск бесстрашно пришел к волку. В ответ волк склонил голову и послушал св. Франциска. Интуитивно св. Франциск, похоже, знал о поведении волчьей стаи, приняв позу доминирования. Св. Франциск заключил сделку между волком и горожанами, чтобы они могли мирно жить вместе. Город простил бы волка, если бы волк перестал есть людей и скот. Волк согласился, и в знак заключения сделки св. Франциск заставил жителей Губбио согласиться кормить волка каждый день. Волк, по сути, стал их домашним любимцем. Два года спустя волк умер, и жители Губбио были очень опечалены, поскольку привязались к волку.
Св. Франциск обладал способностью общаться с природой. Он называл всех существ своими братьями и сёстрами. Он разговаривал с ними, и они отвечали ему. Св. Франциск понимал, что жизнь глубоко взаимосвязана. Человеческое сознание развилось из взаимозависимых отношений с другими существами. В нашем технологическом обществе наша эмоциональная жизнь по-прежнему связана с природой. Нам по-прежнему необходимо общаться с природой, чтобы наше сознание оставалось творческим и живым.
Слово «экстаз» происходит от греческого ekstasis, что буквально означает «находиться вне себя». Экстатическое состояние человеческого сознания принимало различные формы на протяжении веков. В древнем мире экстатическое состояние достигалось коллективно через участие в мистериальных культах, таких как культ Диониса. Дионис был богом вина, растительности, удовольствия, сумасшествия и ритуального безумия. Обряды проводились ночью, тайно и на открытом воздухе. Они были настоящим освобождением. Их целью было обеспечение плодородия. В средние века, в эпоху господства христианства, слово «экстатический» стало использоваться для описания личного опыта переживания божественного присутствия у святых. В этих переживаниях, подобно дионисийским мистериям, божественность переживалась телесно.
В римской мифологии бог Дионис назывался Вакхом. Караваджо написал несколько портретов Вакха, соотнося себя с этим богом. Его автопортрет в образе больного Вакха (1593), был написан за два года до работы над картиной «Экстаз св. Франциска» после тяжёлой болезни, из-за которой он провёл в больнице 6 месяцев. Он написал ещё одного Вакха в 1596 году, через год после «Экстаза св. Франциска». Различные формы экстаза были темой для Караваджо. Это стремление изображать внутренние состояния характерно для модернизма; Караваджо намного опередил своё время.
В 1939 году, спустя 344 года после того, как Караваджо написал картину «Экстаз святого Франциска», Виджиния Вулф описала свой опыт экстаза. Пока немцы бомбили Англию, она взяла перо и написала «Очерк прошлого», посмертно опубликованный в сборнике «Моменты бытия». В своём очерке Вулф описала экстатические переживания, которые с ней случились в детстве - эти воспоминания остались с ней на всю жизнь. Она называет эти экстатические воспоминания «моментами бытия». В эти моменты, как она писала, «я почти не осознаю себя, но только ощущение. Я лишь вместилище чувства экстаза, чувства восторга».
У Вирджинии Вулф было то, что учёные называют синестезией: воздействие одного чувства, например, зрения, автоматически стимулирует другое, например, слух или обоняние. Для меня наиболее тесно связаны два чувства – обоняние и зрение. Лично я считаю, что синестезия в той или иной степени свойственна каждому человеку. С точки зрения эволюции, для выживания человека в дикой природе наши чувства должны быть связаны. Самое раннее воспоминание Вулф связано со спальней в семейном летнем доме в Сент-Айвсе, где звук и зрение сливались в переживание экстаза. Вспоминая шум разбивающихся снаружи волн, она пишет: «Ложась и слыша этот всплеск, видя этот свет и чувствуя его, я почти не могу представить, что нахожусь здесь; испытывая чистейший экстаз, какой только могу себе представить».
В эти экстатические моменты Вулф переживала обострённое ощущение жизни. Вулф известна своей способностью проникать в глубины человеческой психологии и входить в «поток», где вещи соединяются и перетекают друг в друга. Вулф видела реальность в эти моменты не как отдельные объекты, а как единое целое. Она помнит, как её осенило, когда она смотрела на клумбу с цветами. Она не уточняет, что это был за цветок; возможно, это была маргаритка: «В саду в Сент-Айвсе. Я смотрела на клумбу у входной двери; „Это единое целое“, я смотрела на растение с опавшими листьями; и вдруг мне стало ясно, что сам цветок — часть земли; что кольцо окружает то, что было цветком; и это был настоящий цветок; наполовину земля, наполовину цветок. Я отложила эту мысль, как будто она, вероятно, очень пригодится мне позже».
Когда я увидела маргаритки в экстазе на картине Караваджо в Палаццо Барберини, мне показалось, что они говорят со мной. Маргаритки разговаривают со мной уже пять лет. Этот разговор начался, когда у меня была художественная студия на Дейзи-авеню в Пасадене. Название улицы побудило меня написать эссе под названием «Сознание маргаритки», опубликованное на этом сайте в 2023 году. «Сознание маргаритки» описывает, как маргаритки сыграли роль в развитии человеческого сознания. В основе эссе — коммуникация растений и моя широкая их интерпретация. Мое следующее эссе, «Глаз дня закрыт», было опубликовано здесь в 2024 году. В этом эссе я описываю другую картину «Экстаз святого Франциска» — картину Джованни Беллини, 1475–1480 годов. На картине Беллини тоже есть маргаритки в экстазе.
Представьте себе, какой экстаз я пережила, наткнувшись на маргаритки у Караваджо. Я искала в литературе, но не нашла ни одного упоминания о маргаритках в «Экстазе св. Франциска» Караваджо. Маргаритки не просто говорили со мной, они просили, чтобы о них рассказали.
PS
тэги
читайте также