Прежде всего, придется расстроить тех, кто жаждет услышать, что грузины точат кинжалы и жаждут мести. Они нас любят
Пожалуй, самый часто задаваемый из всего списка интеллигентских риторических вопросов, которые породила февральская революция в Киеве и дальнейшие события, был такой: «И как мы после всего этого будем смотреть в глаза братскому народу?» Заварушка в Незалежной ещё не кончилась, но гадать на кофейной гуще нет нужды, достаточно поглядеть на то, что происходит в Грузии спустя шесть лет после Пятидневной войны.
Прежде всего, придется расстроить тех, кто жаждет услышать, что грузины точат кинжалы и жаждут мести. Они нас любят. Молодые родители, отчаянно коверкая слова, разговаривают на русском со своими детьми, парнишка в сельском кабачке слушает ДДТ, а вывесок, указателей и наклеек на товарах достаточно, чтобы не потеряться в хитросплетениях грузинского алфавита.
И да, легендарное грузинское гостеприимство — это не миф, и наши соотечественники могут вполне ощутить его, лишь только пересекут границу в Верхнем Ларсе.
Об этом пропускном пункте, кстати, надо сказать особо. Дипломатические отношения между Россией и Грузией восстанавливаются тяжело, поэтому визы грузинам всё ещё нужны, чего нельзя сказать о россиянах и, в частности, об осетинах, снующих туда-сюда через погранпункт с грузом персиков и помидоров. Грузины скрипят зубами, но терпят. Лучше уж продавать через посредника, чем не продавать вовсе — экономика страны находится в плачевном состоянии: километры мертвых промзон соседствуют с заброшенными деревнями зон бывшего принудительного орошения, а ныне — выжженной степью. На фоне этого в высшей мере постапокалиптического пейзажа бродит коровье и козье многоголовье, что не мешает российской молочке держать уверенные 30 процентов в ассортименте магазинов. Вероятно, вся обрабатывающая пищевая промышленность сгинула вместе с индустриальной эпохой.
До невозможности сельский пейзаж, тем не менее, не производит впечатления дивной пасторали из-за гор мусора на обочинах дорог плохо различимы заброшенные крепости XII века. В сносном состоянии находятся разве что церкви, причем регулярно наблюдаемое коленопреклонение представителей всех социальных групп и возрастов способно поколебать самого отъявленного агностика. Но за первым восхищением приходит тревога — неужели дела настолько плохи, что народ ищет спасения только в молитве?
Как ни странно, нет. Несмотря на всё вышеперечисленное, нищих на улицах Тбилиси и на заколоченные витрины магазинов на проспекте Руставели, соседствуют они со вполне процветающими бутиками европейских брендов и вполне по-европейски смотрящимися заведениями. Музыка играет, народ гуляет… Всё это и выглядит, и звучит, и пахнет, как усредненная восточноевропейская страна средней руки, условное государство Зубровка из голливудского кинематографа, а отнюдь не как благословенная страна Золотого Руна. Многоголосое «Сулико», шашлык на длинных шампурах, тарелки хрустящей зелени, вино в глиняных кувшинах и молодые джигиты в белых рубашках и зеркальных ботинках — за всем этим идите в московские грузинские рестораны.
В самой же Грузии вас ждут или советские столовые, или унылый европейский фьюжн.
Так не обращать внимания на внешний вид и стиль умели разве что советские шпалоукладчицы, но отрезвить нацию, успешно убивающую собственную культурную самобытность, некому. Местные путеводители упорно включают Дворец Юстиции времен Саакашвили в список туристических объектов города, несмотря на то, что этот архитектурный кошмар больше похож на россыпь поганок у трухлявого пня.
Причины, видимо, лежат в упорном непонимании грузинами своей исторической роли и места в современном мире. Так, музей Сталина с сопутствующим культом личности, почему-то сочетается с музеем советской оккупации. Так, ненависть к абхазам, взявшимся как бы непонятно откуда и захватившим исконно грузинские земли, почему-то не переносится на русских, несмотря на 2008 год. И так, наконец, обещанное Саакашвили движение в Европу почему-то закончилось истреблением национального колорита и печалью российских туристов. Ведь других — как не было, так и нет.
Так что опасаться, что через пару лет на Украине вас отравят салом — не следует. Но вот если культурная идентичность Малороссии повторит путь своей грузинской сестры и самоизничтожится исключительно из чувства противоречия, вот это будет грустно…