Складывается устойчивое ощущение того, что Россия, Европа и Украина искусственно затягивают принятие решений по уже давно перезревшему вопросу газовых поставок
Складывается устойчивое ощущение того, что Россия, Европа и Украина искусственно затягивают принятие решений по уже давно перезревшему вопросу газовых поставок. Россия предлагала провести газовые переговоры 6 сентября. Но эта дата совершенно не учитывала очередную ротацию в управленческих структурах Евросоюза. Именно в эти сроки весь аппарат Еврокомиссии, включая основного переговорщика — еврокомиссара по энергетике Гюнтера Эттингера, находились в состоянии передачи дел.
Сомнительно, что в «Газпроме» и российском правительстве не знали об этом. Наверно, такое предложение можно было объяснить желанием Москвы продемонстрировать свою заинтересованность в скорейшем решении газового вопроса, ну и заодно поиграть на нервах европейских партнеров. Но сами европейцы, отодвигая переговоры на 20 сентября, поступили симметричным образом, предложив неудобную уже для «Газпрома» дату. Она как раз попадает на Международный инвестиционный форумв Сочи (18−21 сентября). В ответ министерство энергетики России в лице Александра Новака предложило перенести дату на 22 сентября, но она не устраивает уже Киев. На 22−23 сентября намечено совещание Совета министров стран Европейского энергетического сообщества, на котором Украина председательствует и не может понизить статус своего участия в пользу трехсторонних переговоров. По последним сведениям из российских источников переговоры могут состояться 26 сентября в Берлине. Хотя ранее в Еврокомиссии называлась дата 27 сентября.
Пока вопрос времени и места трехсторонних переговоров по газу остается открытым.
Но, так или иначе «футбол дат» продолжать на фоне приближающегося осенне-зимнего отопительного сезона невозможно. «Игра в конструктивность» не может длиться бесконечно. Принимать какие-то решения все равно придется, и уже прямо сейчас — в противном случае все три стороны окажутся в числе проигравших. Для Киева отсутствие решения по газовому вопросу будет означать срыв отопительного сезона в общенациональном масштабе, катастрофу для экономики и социальной сферы. Европейцы, в свою очередь, окажутся перед лицом роста рисков неустойчивых поставок российского газа из-за несанкционированного отбора украинским транзитером, с чем они уже столкнулись в 2008 году. Пострадает и десятилетиями нарабатываемый имидж России как надежного поставщика энергоносителей в Европу, что «Газпрому» стратегически важно избежать. Для европейцев не важно, кто виноват в срывах поставок газа: Россия, как источник, или Украина, как транзитер. Для них имеет значение только то, что импорт газа с востока ненадежен.
Проблема принятия трехстороннего решения по газовому вопросу состоит в том, что оно требует неизбежных трудных компромиссов. А отдаление сроков объясняется тем, что стороны надеются получить лучшие позиции в переговорах и тем самым максимально учесть свои интересы.
Этим же объясняется отсутствие какого-либо прогресса в трехсторонних переговорах в мае-июне текущего года, когда стороны выступали с диаметрально противоположных и жестких позиций по вопросам размера украинского долга перед «Газпромом» и закладываемой формулы цены газа. Все три стороны тогда надеялись на прояснение статуса украинских переговорщиков.
В Киеве, также как и в Европе, считали, что к концу лета государственность Украины укрепится, а сопротивление на юго-востоке будет подавлено. Пришедший в мае к власти новый президент Украины Петр Порошенко при поддержке западных партнеров усилит свои внутриполитические позиции. Тогда Европа могла бы с меньшими рисками для себя оказывать поддержку Киеву в давлении на Россию по ценовому вопросу и даже предоставить целевой кредит на погашение его газовых долгов.
Однако по итогам лета надежды Киева и Европы не оправдались.
Политический протест на юго-востоке перерос в образование полноценного центра силы с собственной армией, успешно противостоящей регулярным частям Украины. Положение Петра Порошенко в Киеве не только не укрепилось, но и ослабло под воздействием более радикально настроенных политических групп, обвиняющих его в излишней «лояльности» сепаратистам. Формально признаваемое перемирие не действует, и об этом прекрасно известно в компетентных кругах Европы.
Как следствие, украинская государственность, так же как и статус киевских представителей на переговорах по газовому вопросу, остается в подвешенном состоянии. Поэтому суть возможного компромисса состоит в том, кто именно — Россия или Европа — возьмет на себя риски распада украинской государственности, точнее финансирования долгов и восстановления экономики страны.
Другими словами, газовая проблема является неотъемлемой частью более широкого российско-европейского диалога относительно экономического будущего Украины. И до тех пор, пока не будет понимания в решении общеполитических вопросов, газовая проблематика останется актуальной вне зависимости от начала трехсторонних переговоров по частному вопросу транзита и поставок газа. Их возобновление в сентябре или, возможно, в октябре скорее всего не приведет к принятию долгосрочного решения. Вряд ли стороны смогут продвинуться дальше констатации своих позиций, как это уже было в мае-июне.
Судя по тому, что Евросоюз в связи со слабым положением Украины предпочел перенести вступление в силу экономической части договора об ассоциации Украины до конца следующего года, европейцы продемонстрировали готовность к компромиссам и ждут ответного шага со стороны России, возможно, именно по газовому вопросу.
Сигнал в Москву был послан. Но для России все-таки мало просто обещать учесть ее интересы.
Для нашей страны важно предоставить конкретные гарантии контроля над ее собственностью на Украине. Поэтому обращает на себя внимание отправка в Брюссель досье, в котором представлена подробная информация о том, в каких объемах Россия финансировала украинскую экономику на протяжении последних двух десятилетий. Существенная доля такой финансовой поддержки, как известно, приходится именно на скидки за поставляемый Украине газ.
Продолжение подобной практики возможно только при условии обеспечения российского контроля над собственностью на территории Украины, например в Донбассе или над газотранспортной системой Укрианы. Европейцам убедить Киев поступиться своими интересами будет крайне сложно. Политическая ситуация в Киеве, по крайней мере, накануне парламентских выборов этому явно не способствует.