Великая урбанистка, возможно, предложила несовершенную теорию происхождения городов, но это не значит, что ее идея совершенно бесполезна
В 2016 году отмечалось столетие со дня рождения Джейн Джейкобс. День рождения великого урбаниста 4 мая стал поводом высказаться таким известным биографам и ученым, как Роберта Гратц и Саския Сассен. Комментируя широкий круг мероприятий, посвященных юбилею, Питер Лоуренс отмечает, что "сегодня существует множество джейкобсианцев, как поклонников, так и критиков", и что "важно, как и почему хвалят и критикуют Джейкобс". Он призывает нас избегать мифов, карикатур, интеллектуальных ярлыков и "избитых идеологических троп" относительно того, как мы представляем ее идеи (как, например, здесь). Новая биография Джекобс, написанная Робертом Канигелом, предположительно приуроченная к столетию со дня рождения, "Глаза, устремленные на улицу. Жизнь Джейн Джейкобс", была отмечена Ричардом Флоридой как биография, избегающая агиографии "святой Джейн".
Одно из наиболее спорных утверждений Джейкобс, на которое обрушилась научная критика, упоминается в рецензии Джона Бантина в Wall Street Journal на книгу Канигела. В книге «Экономика городов» Джейкобс поставила под вопрос старый археологический консенсус, согласно которому города появились только после того, как в Старом и Новом Свете возникло сельское хозяйство. В качестве альтернативы Джейкобс утверждала, что сначала города возникли среди охотников и собирателей как центры ремесел и торговли. Затем растущая плотность этих городских агломераций породила творческие инновации, которые привели к появлению сельского хозяйства. Джейкобс назвала первое (и до сих пор остающееся мифическим) плотное поселение доземледельческих народов "Новым обсидианом". Объект Всемирного наследия Чатал-Хююк в Турции (7500-6000 гг. до н.э.) стал для Джейкобс музой для этого аргумента "Сначала города". Являясь одним из самых ранних явлений якобы городской жизни, Чатал-Хююк изобилует свидетельствами торговли и ремесленной деятельности. Он также содержит клады обсидиана и готовые артефакты из обсидиана.
Хотя археологический консенсус о происхождении городов не рухнул после теоретизирования Джейкобс - более того, оно осталось незамеченным или полностью игнорировалось многими учеными-археологами - ее формулировка оказалась влиятельной в других областях. Городской теоретик и планировщик Эдвард Сойя использовал ее в своей книге 2000 года "Постметрополис: Критические исследования городов и регионов". Сойя не предлагает отбросить консенсусную точку зрения, и фактически он отмечает, что имеющиеся археологические данные противоречат утверждению Джейкобс. Но он предполагает, что "возможно, был задействован и другой путь возникновения событий, не признанный учеными, которые слишком сузили определение города". Географ Питер Тейлор не столь сдержан. В 2012 году он полностью подписался под исходной теорией Джейкобс.
Профессиональные археологи подвергли критике возрождение данных представлений. Майк Смит в паре постов на своем замечательном блоге Wide Urban World (см. здесь и здесь) утверждает, что Джейкобс была категорически неправа в отношении происхождения городов. Смит ссылается на последнего, кто копал Чатал-Хююк, Яна Ходдера, который считает его "просто очень большой деревней". Он отмечает, что появление Чатал-Хююк на тысячу лет или около того позже первых этапов земледелия. Затем Смит немного поправляет, предполагая, что увековечивание ошибочной идеи Джейкобс: «красноречиво свидетельствует о текущем упадке научной строгости и об отсутствии уважения к археологии со стороны некоторых авторов. Люди готовы принять интерпретации археологии без консультаций с археологами или знакомства с их работами, исключительно исходя из авторитета Джейн Джекобс, которая не имела ги археологической подготовки, ни познаний».
Именно поэтому, считает Смит, археологам необходимо публиковаться также и вне сферы археологии - мнение, с которым я полностью согласен.
Однако другие профессиональные ученые и археологи относятся к идее "Сначала города" Джейкобс несколько более милосердно, чем Майк Смит. На самом деле, они склонны сохранять возможность для продолжения работы с тезисом о первенстве городов в той или иной форме. В книге "Древний месопотамский город" Марк ван де Миерооп считает, что, несмотря на "полную ошибочность" утверждения Джейкобс о том, что сначала появились города, у нее была веская причина заявлять, что развитие сельского хозяйства стимулировалось городами. Моника Смит также отмечает, что тезис о первенстве городов "требует модификации, но все же содержит элемент истины в том, что города дают значительный толчок сельской производительности", способствуя повышению эффективности обработки земли. Наконец, в своей книге "Убийство цивилизации: переосмысление раннего урбанизма и его последствий" Джастин Дженнингс скептически относится ко многим старым рассуждениям о городском статусе Чатал-Хююка, но признает, что поселение было огромным по меркам неолитического Ближнего Востока. Кроме того, Дженнингс не полностью отказывается от взгляда на Чаталхёюк как на город, описывая его как "абортированный город".
Вместе с Майком Смитом я поддерживаю археологический консенсус относительно взаимосвязи между сельским хозяйством и возникновением городов. В лучшем случае, сельское хозяйство и города развивались рука об руку, как их называет Сойя, "взаимно обусловленными и симбиотическими отношениями". Но, возможно, в идее, что прежде всего появились города все же есть еще что-то, если рассматривать города не как вещи (или продукты), а как процессы. Питер Тейлор излагает именно такую позицию в опубликованном ответе на официальную критику его работы Майком Смитом, Джейсоном Уром и Гэри Файнманом. Александр Томас занимает в целом схожую позицию в своей книге «Эволюция древнего города: урбанистическая теория и археология плодородного полумесяца». Томас утверждает, что если мы понимаем урбанизацию как развитие торговой сети, которая позволила создать городское производство, то "урбанизация предшествовала городу на тысячи лет". Нет сомнений в том, что Чатал-Хююк был включен в торговую сеть дальнего следования. Ян Ходдер резюмирует: «Фитолиты финиковой пальмы указывают на то, что корзины для хранения были привезены в Чатал-Хююк из Месопотамии или Леванта; раковины свидетельствуют о торговле с территориями у Красного моря и со Средиземноморьем; обсидиан, несомненно, был привезен из Каппадокии, региона, расположенного примерно в девяноста милях к северо-востоку; дуб и другая древесина должны были быть привезены, по крайней мере, с ближайшей возвышенности, расположенной в шести милях».
Наконец, Нил Бреннер предполагает, что концепция урбанизации требует «систематического переосмысления»: она должна быть отвоевана у «градоцентричных, методологически территориальных и преимущественно демографических традиций, которые до сих пор монополизировали ее развертывание». В этой ученой фразе много всего. Но я полагаю, что Бреннер имеет в виду, что освобождение понятий «город» и «урбанизация» от традиционных определений и изучение перспектив, которые являются более подвижными и реляционными, может открыть новые полезные способы интерпретации урбанизма в прошлом и настоящем. Это полностью соответствует джейкобсианскому духу.
Даже если Чатал-Хююк возник на сельскохозяйственной основе, там происходили события, которые говорят об эволюции чего-то оригинального. Если это что-то не было «городом» в традиционном понимании, то, возможно, это были первые зачатки того, что Ричард Флорида назвал городским креативным классом. Иэн Ходдер отмечает, что Чатал-Хююк остается уникальным благодаря огромному количеству произведений искусства, изображений и символов, найденных на этом месте. Символизм повсюду, и он снова и снова проявляется в частых перестройках и повторных облицовках домов и стен. Я считаю, что эта интенсивная творческая деятельность говорит о культивировании человеческой идентичности в Чатал-Хююке, параллельно с культивированием растений и животных. Эти люди, вероятно, играли важную роль в поддержании социального порядка и стимулировании культурных инноваций. В некоторых своих первых работах Иэн Ходдер назвал эту динамику "одомашниванием общества". Он вполне обоснованно утверждал, что в ранних агрегированных поселениях люди нуждались в приручении, так же как и растения и животные.
В столь динамичном и изменчивом контексте высокоплотной жизни было бы полезно формализовать идентичность, по крайней мере, трех различных видов. Одним из них является самоидентификация. Хорошо отполированные обсидиановые зеркала - очевидный класс артефактов, отражающих эту проблему в Чаталхёюке.
Вторая - социальная идентичность. Бусы - самая ранняя форма украшения тела в истории человечества, полезная для передачи групповой принадлежности, статуса и других социальных значений. Производство бус надежно подтверждается для Чатал-Хююка.
Третье - гражданская идентичность. Среди известных настенных изображений Чатал-Хююка есть сцена, которую часто определяют как первый пейзаж, городской пейзаж или карту в истории человечества. На ней внизу изображен город, а вверху извергающийся вулкан, представляющий близлежащую гору Хасан Даги, потенциальный источник обсидиана для ремесленников Чатал-Хююка.
Следует отметить, что каждая из этих интерпретаций является спорной. Стефани Миз доказывает, что наверху изображен не вулкан, а шкура леопарда, учитывая, что образ леопарда широко распространен в других настенных росписях и скульптурах на территории комплекса. Аналогично, она считает, что внизу изображена банальная панель с геометрическим рисунком, подобным тем, которые также встречаются на всем участке. Оба вида изображений, вероятно, имели ритуальное значение в деятельности, которая «одомашнивала» человека. Меня убеждает аргумент Миз в пользу леопардовой шкуры, но не так убеждает ее аргумент в пользу геометрической панели. Если низ рисунка предназначен для представления «городского плана» общины, то композиция в целом может представлять первый гражданский тотем в истории человечества и, следовательно, зарождающееся чувство коллективной гражданской идентичности.
Я считаю, что в Чатал-Хююке происходили социальные и культурные изменения, которых раньше не наблюдалось. То, что я называю озабоченностью креативного класса созданием идентичности, стало следствием «скопления энергичных людей», которое Спиро Костоф в книге "Город в форме: городские паттерны и значения в истории», рассматривает как необходимое условие для определения города. Чатал-Хююк - это ни что иное, как пример скопления энергичных людей. Таким образом, я не считаю, что Джейкобс была полностью неправа в отношении тезиса о первенстве городов. Но я часто говорю своим студентам, что в такой эмпирически неопределенной области, как археология, иногда лучше быть интересным, чем быть правым. Идея Джейкобс о первенстве городов подходит под это определение. У этой идеи есть некоторые достоинства, если рассматривать урбанизацию скорее как процесс, чем как продукт, и если учесть продемонстрированную пользу этой концепции для стимулирования новых размышлений об истории городов. Питер Лоуренс считает, что в работах Джейкобс есть «вопросы и теоретические парадоксы», которые необходимо исследовать. Существуют также интерпретационные модели происхождения и эволюции городов, которые, возможно, стоит переработать. Верно это или нет, но спустя столетие после ее рождения работа Джейн Джекобс остается подарком от нее для всех нас, и это подарок, который продолжает удивлять.
Дин Саитта - профессор антропологии и директор программы городских исследований в Денверском университете. Он преподает курсы по городской антропологии, археологии и эволюционной антропологии.